Все, о чем вы мечтали
Шрифт:
– И все же?..
– Мы приехали на улицу Арбалетов. Там, беседуя с графом, вошли в сад. Наша карета со слугами осталась за углом. Граф Монтихо стоял ко мне лицом, когда раздался выстрел. Пуля попала ему в спину. Уже падая, он пытался выхватить свой пистолет. Он сказал, что это - шоферы, потом силы его оставили, пистолет выпал из ослабевшей руки. Из щели в заборе за спиной у графа, отделяющем сад от соседнего двора, появились трое. Угрожая оружием, разбойники предложили мне следовать за собой. Будучи безоружным, я поднял пистолет графа Монтихо и прицелился. Тогда тот, кто стрелял
– Благодарю вас. Граф Монтихо на самом деле застрелен в спину. Почему вы считаете, что это сделал кто-то из разбойников?
Действительно? Почему? Баллистической экспертизы еще нет, свидетелей, видевших это - тоже. Доказать, что не я стрелял в спину графу из его собственного оружия - не могу. Ничего не могу. И человечки: бандиты, шоферы эти - вполне могли быть моими людьми. Ищи, кому выгодно? А чего? Не любил меня граф, а я еще та змея. Неблагодарная. Мог? Мог. До последнего хотел выбить ему глаз...
Кого взяли на трупе, тот и убийца, и неча голову ломать...
Как он меня? Легко и непринужденно.
– Потому что видел это собственными глазами. Потому что разбойники требовали, чтобы я пошел с ними. Их целью было мое похищение. Господин Генеральный комиссар Дюбуа, скажите, кто такие - шоферы? Я еще молод, в Париже впервые, плохо знаю город. Не имею чести знать ни его обычаев, ни людей. Граф был моим наставником, он сопровождал меня в поездке по вашей стране на пути в Мадрид. О каких шоферах он упоминал в свои последние минуты?
– Ну что же... почему бы и нет? Шоферами здесь называют разбойников, иногда нападающих на состоятельных граждан в предместьях Парижа. Похищения производятся с целью дальнейшего выкупа жертвы родственниками несчастного. К сожалению, пока наши усилия не достаточны и такие бандитские шайки существуют, как это не прискорбно. Но нападения происходят в предместьях, за городом, как правило - после длительного наблюдения за выбранной жертвой. После тщательной оценки ее финансового состояния. Если вы правы, то сегодня впервые преступление совершено в городе. Извините мою невольную бестактность, но позвольте задать вопрос. Вы так богаты?
– Нисколько, господин Генеральный комиссар Дюбуа. Я испытываю недостаток средств...
– Все может быть... Ошибки случаются у всех. Должен сказать - в таком случае вам очень повезло. Мерзавцы, добиваясь выкупа, пытают свои жертвы. Иногда, не дождавшись денег, убивают.
– Что значит - пытают...
Последние слова я постарался произнести совершенно дрожащим голосом. Мол, умираю со страха.
– Что же... Вы мне показались отважным молодым человеком. Смелым, мужественным. Поэтому
– Боже мой, какая жестокость! Но - зачем? Зачем!
– Судя по всему, шоферы считают, что, зная об этом, родственники похищенного станут сговорчивее.
– Господин Генеральный комиссар Дюбуа, мне дурно... Господин Генеральный комиссар Дюбуа...
– Воды.
Серый человечек мгновенно исполнил приказ: стакан с тепловатой водой через секунды оказался у моих губ. Шлепая по краю губами, зубами, проливая, поддерживая руку серого своей дрожащей рукой, я судорожно сделал пару глотков.
Дюбуа кивнул и человечек снова исчез. Стакан остался стоять передо мной на столе.
– Еще раз прошу меня простить, но - служба. Служебные обязанности лишают меня... Ответьте, пожалуйста, как вы собираетесь использовать деньги графа Монтихо до своего отъезда? Вам известна сумма, которая может оказаться в вашем распоряжении?
Вот так, своими руками петельку затягиваю. А паучок только наблюдает, даже не подсказывает. Пой, птичка...
– Не знаю. Господин Генеральный комиссар Дюбуа, вам удалось опознать нападавших, оставшихся на месте?
– Пока нет. Возможно, со временем...
Если я убил графа, то кто же тогда убил главаря бандитов? Ведь рядом со мной не было другого пистолета? Они считают, что до появления полиции я произвел рокировку оружия и подготовил картину, соответствующую моей версии. Мог? Так бы и сделал, если бы Гонсало был за меня, а графа убил я сам. Плевать им на бандитов, дело и так ясное. Что же делать? Он тащит меня на добровольное признание, это же очевидно.
Что у них здесь "царицей доказательств" работает? Экспертиз пока нет. Значит - самооговор, добровольное признание? Должны сломить мою волю, заставить все взять на себя.
Пытками? Я же граф!
Лучше молчать, каждое слово еще больше запутывает. Что тут за убийство графа графом положено? Не знаю. Но не даром говорил великий мудрый Васо, внук вора в законе и мой одноклассник - "добровольное признание облегчает совесть и увеличивает срок". Нашел - молчи, потерял - молчи, украл - молчи. Как молчать-то? Я же - граф, должен вести вежливую беседу...
Трусливый осел, размазня, слюнтяй, не способный раздавить даже червяка. Дурак, не умеющий штаны подтянуть, не то что - спланировать операцию. Не слишком и притворяюсь, все верно...
Но - пусть следак решит, что я - такой, что не вру. Пусть сам решит.
Лицо - несчастное, губы дрожат, в глазах - страх, почти слезы. И - обвинять, обвинять!
– Как это ужасно, господин Генеральный комиссар Дюбуа, что в предместьях Парижа творится такое беззаконие! А теперь - тому я сам свидетель - и на городских улицах! Когда я ехал сюда, все говорили, что во Французской Республике царствует закон, что господин Министр полиции Фуше выжег каленым железом все язвы преступности на теле столицы. А сейчас вы, господин Генеральный комиссар Дюбуа, мне говорите...