Все о внешней разведке
Шрифт:
Впрочем, противостояние с, американцами не всегда заканчивалось столь благополучно. Примером тому может служить задержание 12 мая 1976 года майора ГРУ Александра Мачехина, работавшего под прикрытием корреспондента АП «Новости». Мачехин был задержан японской полицией после встречи со своим агентом — американским офицером с авианосца «Мидуэй». Как выяснилось впоследствии, американцы знали о проводимой операции и сообщили о ней японской полиции. И хотя Мачехину удалось избавиться от полученной микропленки, его десять суток продержали в тюремной камере, пытались завербовать, но не предъявили при этом никакого обвинения/ Однако под давлением как советских представителей, так и аккредитованных в Японии журналистов японские власти были вынуждены выпустить
В 70—80-х годах токийская резидентура становится одной из наиболее важных зарубежных точек советской внешней разведки. В это время ее возглавляют такие опытные разведчики, как Юрий Иванович Попов (с 1969 по 1973 год), Дмитрий Александрович Ерохин (с 1973 по 1975 год), Олег Александрович Гурьянов (с 1975 по 1979 год), Анатолий Николаевич Бабкин (с 1980 по 1983 год), Александр Александрович Шапошников (с 1983 по 1985 год). Благодаря их усилиям и слаженной работе сотрудников резидентуры советской внешней разведке удалось добыть большое количество важных материалов.
В мае 1978 года резидентурой был получен совершенно секретный документ «Проект предложений, формулируемых премьер-министром Фукудой на предстоящих переговорах с президентом Картером». А несколько раньше, в конце 1976 года, был добыт статистический отчет о количестве, национальности и месте жительства всех иностранцев, прибывающих в Японию. Здесь надо отметить, что этот отчет был крайне необходим управлению «С» ПГУ для определения пунктов, в которые следует внедрять разведчиков-нелегалов. Однако наибольшим успехом токийской резидентуры следует считать вербовку в 1975 году одного из руководителей разведотдела Управления национальной обороны (УНО) генерал-майора Киити Миенаги. Миенага был подпольным членом Коммунистической партии Японии, но при этом входил во фракцию «Сига», которая в противовес другой Группе — «Миятото», поддерживаемой Москвой, считалась «предателем» интересов рабочего класса. Впрочем, данное обстоятельство не помешало Миенаге согласиться с предложением сотрудника линии «X» токийской резидентуры начать работать на советскую разведку.
В разведуправлении УНО Миенага специализировался на работе по Китаю, и поэтому он передавал своему оператору материалы не только по Японии, но и по Китаю тоже. Более того, будучи своего рода «сэмпаем» (учителем), он привлек к сбору интересующей советскую разведку информации своих учеников («кохай»). Однако вскоре после вербовки по указанию ЦК КПСС Миенага был передан на связь сотруднику ГРУ полковнику Козлову, который работал с ним до самого провала. Арестовали Миенагу в 1979 году. Почему произошел провал, доподлинно неизвестно.. Но так как в Японии нет закона о шпионаже, то генерала осудили на один год тюрьмы за служебные нарушения.
Значительных успехов достигла токийская резидентура и по так называемой китайской линии. Например, в начале февраля 1979 года от агента-японца резидентура первая получила документальные сведения о том, что 17 февраля китайские войска планируют начать агрессию против Вьетнама. Причем в документе указывались три участка границы, на которых произойдет нападение, силы, стянутые для атаки, и ее тактические цели. В конце 1979 года от агента Васина был получен 100-страничный документ под грифом «совершенно секретно», который содержал боевое расписание вооруженных сил Китая. В этом документе указывались численность военных подразделений китайской армии, их дислокация, вооружение и т. д. А в приложении была дана оценка боеспособности армейских соединений и качества командного состава на основе опыта недавнего столкновения с Вьетнамом/По отзыву Центра полученный документ представлял совершенно исключительную ценность.
Надо отметить, что токийская резидентура занималась вербовкой и собственно китайцев, которые проживали или обучались в Японии. Это было связано с тем, что в самом Китае оперативная агентурная работа была практически невозможна. К сожалению, особых успехов на этом направлении достигнуто не было. Более того, попытки
В 1985 году Преображенский, следуя указаниям Москвы наращивать усилия по вербовке китайцев начал осторожно заводить контакты в Токийском университете. При этом его интересовали проходившие там стажировку китайцы. Через некоторое время ему удалось познакомиться со стажировавшимся в университете ученым-химиком. Знакомство это продолжилось под предлогом обучения Преображенского китайскому языку и вскоре закончилось вербовкой. Более того, Хан (такой псевдоним получил новый агент) даже написал обязательство сотрудничать с советской разведкой.
За недолгий период работы Хан передал Преображенскому материалы, касающиеся кадровой политики посольства КНР в Японии применительно к китайским стажерам, написал доклад о конфликтах между коренными китайцами и монголами и о фактах идейного брожения среди китайских студентов. Позднее он представил справку о своих научных исследованиях и даже достал образец химического вещества, намного увеличивающего скорость химических реакций.
Однако работа с Ханом продолжалась всего несколько месяцев, и виной тому были бюрократы из Центра. По непонятным причинам они потребовали от Преображенского, чтобы тот научил Хана принимать радиопередачи из Москвы. Приказ был выполнен, но японская контрразведка сразу установила, что Москва ведет передачи, предназначенные для своего агента в Японии. В результате вечером 15 июля 1985 года Преображенский был задержан японской полицией в момент ожидания своего агента в токийском парке Сэндзоку. После непродолжительного допроса в полицейском участке он был отпущен и в скором времени был вынужден покинуть Японию. Что же касается Хана, то его дальнейшая судьба неизвестна [104] .
104
"Преображенский К. КГБ в Японии. М., 2000. С. 408-450.
Заканчивая разговор о работе советской внешней разведки в Японии, следует отметить, что разведка все время, начиная с 1922 года, действовала в исключительно сложных условиях. Но, несмотря на это, сотрудники разведки, находившиеся в Японии, смогли обеспечить руководство страны информацией, необходимой для выработки правильной политики на Дальнем Востоке. Особенно это относится к периоду Великой Отечественной войны, когда от правильной и своевременно переданной информации о военных планах Японии зависела судьба Советского Союза.
Ученые в борьбе за мир
Среди операций советской внешней разведки особняком стоит операция «Энормоз», цель которой состояла в добывании секретных материалов по создаваемой в Англии и США атомной бомбе. Об этой операции написано много статей в периодических изданиях и немало книг. Поэтому мы решили не повторять известное, а рассказать о судьбах тех ученых, которые помогали советским разведчикам раскрыть секрет атомной бомбы. Речь пойдет о таких ученых, как Клаус Фукс, Аллан Мей, Бруно Понтекорво, Теодор Холл, Сэвил Сакс, Нильс Бор, Джоэл Бар и Альфред Сарант.
Клаус Фукс родился 29 декабря 1911 года в Германии в деревне Рюссельхайм под городом Дартштадт. Его отец служил лютеранским священником и был сторонником идеи так называемого «христианского социализма». В 1912 году он вступил в Социалистическую партию Германии. После окончания гимназии «Оденвальдшуле» в Эйзенахе Клаус в 1928 году поступил в Лейпцигский университет, где начал заниматься математикой и теоретической физикой. В мае 1931 года семья Фуксов переехала в Киль, и Клаус продолжил свое образование в Кильском университете. Там он вступил в Социалистическую партию, а в 1932 году — в Компартию Германии.