Все оттенки черного
Шрифт:
Костик, ее Костя, ее Кот просто не может так поступить с ней.
Не может, и все.
Всю жизнь Костя был рядом, «…и в радости, и в горе». Вера пряталась за его спину, опиралась на его плечи и платила за все любовью и заботой. Никто, даже самая язвительная и злая сплетница не могла бы упрекнуть Веру в том, что она плохая жена.
Она была младше мужа на год. Их семьи крепко дружили, и когда маленькую Веру Томилину привезли из роддома, первыми словами, которые произнес Федор Куприянов, отец Костика, поздравляя своего друга, были: «Вот и невеста для моего пацана». Это было шуткой только наполовину. Слишком крепка была связь между Куприяновыми и Томилиными. Известные в чванливом московском полусвете – Куприянов-старший занимал высокий пост в МИДе, а Верин отец был директором крупного завода – семьи тянулись друг к другу. Совместно отмечали праздники, отдыхали, помогали словом и делом.
Вера и Костя росли вместе: гуляли в одном парке, ходили в одну школу, ездили в один санаторий к морю, жили на соседних дачах, и только потом, спустя много лет, Вера поняла, как много дал ей Костя. Он был и нянькой, и старшим братом, и учителем, и первым ее мужчиной. Первым и единственным. Вера прекрасно, до самого последнего момента, помнила, как это произошло. У них на даче, теплейшим майским вечером, когда в распахнутое окно проникал чарующий запах сирени. Ему было семнадцать, ей – шестнадцать. Он был нежен, необычайно нежен для юноши, и Вера, в отличие от многих девушек, получила подлинное наслаждение от своего первого опыта.
После окончания школы их пути разошлись: Костя поступил в МГИМО, Вера – в МГУ. Но разными были только институты: все свободное время они по-прежнему проводили вместе. Ходили на премьеры, готовились к сессиям, ездили к морю. Они сыграли свадьбу, когда Вера была на третьем курсе. Большую, шумную свадьбу с многочисленными гостями и длинным застольем. А потом был целый месяц в Париже, а потом счастливая жизнь вместе. По-настоящему вместе. Сначала в отдельной квартире, с которой помогли родители, затем в загородном доме Куприяновых, а теперь в шикарном особняке, который Костя строил, учитывая все пожелания своей Звездочки. И все эти годы у Веры не было человека ближе и роднее, чем Кот. А для него – она знала – не было никого ближе и роднее, чем она.
Нет, этой проклятой кассете есть другое объяснение. Ее Кот не такой.
Он любит.
Вера раздавила в пепельнице сигарету, смахнула с глаз остатки слез и с холодной ненавистью посмотрела на видеокассету.
«Фальшивка или правда? Если фальшивка, то зачем? Ударить по Косте?»
Вера помнила времена становления фирмы «Куприянов» и те методы конкурентной борьбы, которые использовали против Кота некоторые бизнесмены. Тогда было много чего: и угрозы, и грязный шум в газетах, и атаки на деловых партнеров. Тогда они сумели прорваться. А как сейчас? Что это такое? Новая атака или это… Или…
Она вспомнила утренний телефонный звонок. Она занималась с Наденькой, Ольга Петровна уехала в магазин, и ответить никто не успел. Лишь к обеду Вера проверила автоответчик и услышала высокий мужской голос:
«Вера, пожалуйста, свяжитесь со мной, это крайне важно для вас. Меня зовут Ивов. Аркадий Ивов».
Голос и имя показались ей знакомыми, но тогда, утром, она решила, что это глупая шутка, и стерла запись. Теперь пришло время пожалеть о подобной неосмотрительности.
«Фальшивка или правда?»
Ответ на этот вопрос мог дать только Костя.
Вера положила кассету на телевизор, закурила еще одну сигарету, вызвала Ольгу Петровну и попросила сделать кофе.
Будем ждать Кота.
Сегодня Куприянов приехал домой несколько раньше обычного. Странная история, приключившаяся днем, выбила его из колеи, и Константин никак не мог сосредоточиться на работе, постоянно вспоминая неуловимую черноволосую красавицу.
«АННА».
Ее роскошную фигуру, пышные черные волосы и пронзительные черные глаза. Жаркие глаза. Манящие. Та первая встреча на озере уже успела сгладиться в памяти Константина, оставив после себя только ощущение чего-то таинственного, сладкого и запретного. Сегодняшнее приключение оживило воспоминания.
«АННА».
Тогда, после первой встречи, его охватило судорожное, жесткое желание, которое ему удалось погасить с помощью Леночки. Теперь он тоже желал, желал страстно и горячо, но знал, что на этот раз белокурая красавица не сможет его удовлетворить. Куприянов желал вполне определенную женщину. Черную принцессу, пахнущую мускусом.
«АННА».
Володе он объяснил, что увидел старого знакомого, попытался догнать, но не преуспел. Телохранитель сделал вид, что поверил, но, вопреки обыкновению, молчал всю дорогу, изредка поглядывая на шефа.
«Я же точно помню, что спрыгивал на рельсы! Как я оказался на платформе? Может, я переработался? Видения начались?»
Но черные четки, которые были единственным напоминанием о прекрасной незнакомке, говорили об обратном. Куприянов не выпускал их из рук.
В холле Константина встретила Ольга Петровна:
– Вера Сергеевна ждет вас в кабинете, Константин Федорович. Она очень просила сразу же подняться к ней.
– Спасибо.
Куприянов направился на второй этаж.
«Ах да, четки! Вере они не понравились».
С легким раздражением он положил четки в карман и открыл дверь кабинета.
Вера слышала, как приехал муж, как он поговорил с экономкой и начал подниматься по лестнице. Она скомкала в пепельнице недокуренную сигарету, поднялась из кресла и нервно одернула юбку. Кассета уже в видеомагнитофоне, телевизор включен. Сейчас все решится. Сердце стучало.
Сейчас.
Куприянов вошел в кабинет.
– Добрый вечер, Звездочка.
– Здравствуй, Кот.
Он удивленно принюхался:
– Ты куришь?
Вера покраснела, как пойманная школьница. Последний раз она баловалась сигаретами еще в институте, а уж после рождения Кости-младшего и вовсе отказалась от этой привычки.
– Чуть-чуть.
– Что-то случилось?
Константин нежно обнял жену и поцеловал в шею.
– У меня, – она высвободилась из его объятий, – у меня не очень хорошее настроение, Кот. – Он молчал, ожидая продолжения. – Я получила очень странную кассету. С тобой в главной роли.
– Не понял.