Все оттенки одиночества

Sgt. Muck

Он утянул Гермиону за собой. Она молча шла рядом, чувствуя почему-то больше стыда. Гарри дружил с ними обоими, а теперь вот как все обернулось. Она вынуждает его выбирать. Они ведь так и не разговаривали после развода с Роном. Тогда Гарри сказал, что разочарован в ней. Теперь Гермиона отлично понимала, почему. Осталось лишь разочаровать его еще больше.

— Гарри, моего отдела больше нет. — И она, вздохнув, начала рассказывать.

— Подожди, у меня ощущение, что без пары глотков виски не обойтись. Черт, я посажу с вами всю печень, пошли. — Он накинул мантию и взял Гермиону под руку. Она смущено посеменила за ним, чувствуя себя нашалившим

ребенком. Ей безумно хотелось клонировать Гарри и забрать его домой, чтобы приходить после работы и жаловаться на жизнь. А он бы обязательно говорил бы ей, что она сделала не так и как надо. Гарри всегда знал, как надо. Она была разбалована любящими родителями, а Гарри нет. Поэтому он знал, как стать самостоятельным, как завести почти идеальную семью, а она нет. Почему она вечно ищет себе оправдания? Она сама во всем виновата.

Именно с этих слов Гермиона начала свой рассказ, когда Гарри привел ее в какой-то маггловский бар.

***

Гермиона растерянно смотрела на часы. Гарри обещал прийти час назад после разговора с Малфоем, но его все не было. Ему нужно было место, где переночевать, и Гермиона с радостью согласилась принять его у себя. Он ничего не сказал ей тогда, в баре, сказав, что ему нужно подумать, и Гермиона отчаянно ждала вечера, чтобы все услышать. Похоже, Гарри не придет. Гермиона стянула халат, оставшись в майке. Майка и шорты — вот и вся ее пижама уже много лет. На свадьбу у нее был куплен просто потрясающий кружевной комплект, ну и что теперь? Можно было его выкидывать.

Гермиона допустила мысль о завтрашнем дне. Появление Гарри заставило ее престать бояться завтрашней известности. Завтра все начнется. От страха Гермиону затошнило. Ей был нужен хоть кто-то, чтобы не думать об этом, а у Гарри, видимо, нашлись более важные дела.

Яростный стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Гермиона тут же бросилась открывать. Но вместо Гарри на нее едва не грохнулся Малфой. Он пробормотал что-то вроде «прдон» и пролез мимо нее, за ним же с помощью дверной ручки стоял Гарри. Он посмеивался, размахивая бутылкой.

— Грмиона, прости, нас просто выгнали из бара. — И он ввалился следом. Гермиона испытала сперва бурю негодования, словно в старые добрые времена, а затем осознала, что еще вчера пила вино в полном одиночестве. Какое право она вообще имеет кого-то осуждать? Поэтому она лишь закрыла за ними дверь. Отличная компания тех, кто остался за бортом жизни, и того, кому иногда надо было с этого борта выползать.

— О-о-о, Гермиона, я не ожидал. — Гарри притащил с кухни ее бутылку, впрочем, почти не опустошенную. Больше бокала она себе не позволила. — Выпей с нами, а? Только не будь зану…

— Стаканы над раковиной. — Гермиона села на ковер, палочкой собирая кровать. Она скинула на пол пару подушек. Она старалась не смотреть на Малфоя. Кажется, он разглядывал негромко бормочущий телевизор.

— Миона, я тебя не узнаю. — Гарри притащил три бокала, разливая, впрочем, совсем твердыми движениями рук вино. Малфой наконец сел рядом с ним. Он молчал. — Но я рад. В смысле, что ты стала нормальным человеком.

— Нормальные — это те, кто пьют в два часа ночи? — Гермиона подняла бровь. Гарри вдруг рассмеялся. Его смех был заразительным. Он скинул мантию, закатывая рукава рубашки.

— А давайте просто вспомним Хогвартс таким, как будто это были отличные школьные времена, идет? — Гарри поднял бокал в воздух. — Потому что в этой жизни слишком много дерьма, которое вообще стоит забыть.

— Например, чьи-то

просто ужасные очки, — неожиданно произнес Малфой. Он вдруг усмехнулся. — Тебе что, волшебное зеркало ни разу не говорило, что ты выглядишь, как придурок?

— Говорило, но я хотя бы от них избавился. — Гарри кинул в него подушкой. — Давай прекрати опять вести себя так, как будто это не ты там бар разносил. — Малфой взглянул на его с наигранной злостью. Серьезно, наигранной. Он снова усмехнулся и тоже стянул мантию. — Ладно очки, а ты до сих пор ходишь по утрам к корове, чтобы она тебя так прилизала?

— Ну разве это юмор, Поттер? — Гермиона улыбнулась, закусив край стакана. Происходящее казалось ей невероятным, но было просто приятно сидеть так. Как будто у нее есть друзья. Как будто она не одна. — У меня их две, одна направо зализывает, другая налево. — Гарри взорвался новой волной смеха. Гермиона присоединилась. Кажется, даже сам Малфой улыбнулся.

— Ну сделай ты вот так! — Гарри отвлек его броском подушкой, перекатился за его спину и принялся лохматить его светлые волосы. Малфой возмущенно заорал, пытаясь скинуть его с себя. Гермиона не сдержала широкой улыбки: почему нельзя оставить их, почему нельзя сидеть так каждый вечер? Черт, эта взрослая жизнь просто отвратительна, если нет возможности иногда вести себя как дети. — Гермиона, держи его, я собираюсь одарить его своими очками на память! — Алкоголь, а может, слишком долго одиночество, а может, заразительное веселье Гарри позволило ей присоединиться, она тут же перехватила руки Малфоя, пытаясь удержать их за спиной. Тот, впрочем, почти не сопротивлялся, в основном, ругал Поттера на чем свет стоит.

Гарри, фыркая, трансфигурировал что-то в свои очки времен синей клейкой ленты. Гермиона почему-то больше не веселилась. Она осознала, что слишком давно не обнимала никого из мужчин. Хотя это была вторая мысль. Первой было осознание того, что ей нравится обнимать Малфоя. Она поспешно отстранилась, отпуская его. Гарри предлагал сфотографировать с подписью «Хорек-ботаник», Гермиона же радовалась, что покраснела еще раньше от жары и вина. Одри права. Она слишком долго пряталась в своей раковине, и вот теперь, пожалуйста, какие-то странные ощущения.

Затем Малфой посмотрел на нее с этими смешными очками на носу, и Гермиона засмеялась. Ей полегчало. Это просто минутная слабость, вот и все.

***

Гермиона накрыла Гарри пледом. Он заявил, что его жизненные силы кончились, а потому ему нужно немедленно отойти ко сну. После этого он вырубился почти мгновенно. Повисло неловкое молчание, и Гермиона отправилась открывать окно, а затем накрывать Гарри. Малфой сидел на полу, привалившись к спинке дивана, разглядывая все еще включенный телевизор.

— Забавно, да, Грейнджер? — заговорил он, когда она неуверенно села на ковер рядом с ним, впрочем, на безопасном расстоянии. — В школе все было проще. Были роли, готовые отношения, я знал, как к кому должен относиться. А теперь что? Я пью с гр… гриффиндорцами. — Он замолчал.

— Да ладно, говори уж сразу «с грязнокровкой». — Гермиона посмотрела на капли вина на ковре. Но дотягиваться до палочки ей было лень. Она тоже хотела спать.

— Я это слово лет шесть не употреблял, отстань от меня уже, Грейнджер, — раздраженно произнес он. — Не в этом дело. Все, во что я верил с детства, развалилось. Черт, даже этот брак по расчету — такое дерьмо. Но я понял это слишком поздно. Она забрала Скорпиуса, и я ничего не могу сделать, чтобы вернуть его себе.