Все оттенки одиночества
Шрифт:
– Прекрасная часть про то, что ты страдала по мне в школе. Отличным хуком справа. – Гермиона подняла взгляд. Малфой стоял над ней, держа в руках такой же «Пророк». – Ты же не собираешься впадать в истерику от этого? Или мне пойти Поттера поцеловать, чтобы ваше величество дальше продолжало свою работу? – Его тон был язвительным, и Гермиона почувствовала себя еще хуже. Почему бы ему не оставить ее в покое? Конечно, его репутация от этого вообще не страдает, он выглядит даже… благодетелем. Фу, как пошло.
– Что не так? – в ярости спросила она.
– Полчаса с начала твоего рабочего дня, а твои совы уже не влезают в зону ожидания. – Малфой
Она так давно ни с кем не спала, что, в принципе, могла бы и оправдать всеобщее мнение… О чем она? Какие-то несусветные фантазии рождаются в ее голове каждую секунду, она, наверное, так страдает от похмелья. Что ей вообще так сдался Малфой? Она схватила демонстративно первое письмо и открыла его прежде, чем Малфой успел произнести:
– Стой, Гр…
Ее лицо и руки обожгло мгновенной болью. Она закричала, пытаясь стряхнуть это. Боль была невыносимой. Она ничего не видела и не понимала. Боль была везде. Кожу рвало пузырями, они прожигали ее все сильнее и сильнее, Гермиона не знала, куда себя деть, кажется, она упала…
– Гермиона, во имя Мерлина, у тебя вообще мозгов нет больше, – услышала она как сквозь сон. На руках и лице было что-то приятное и прохладное. Она уже страдала от писем раньше, так почему проявила такую неосторожность сейчас? Забыла, что теперь всему волшебному миру есть до нее дело? Кто-то наносил это прохладное ей на руку. Гермиона открыла глаза, склонив голову. Она лежала, кажется, на диване, а Малфой стоял на одном колене перед ней, втирая что-то ярко-зеленого цвета. Он явно ругался, но этого языка Гермиона не знала. – Очнулась, – резюмировал Малфой, почувствовав ее взгляд. – Твое счастье, что моим крестным отцом был Снейп.
Гермионе не хватало сил, чтобы думать. Ей хотелось только плакать. Обычно в шестнадцать кажется, что весь мир против тебя, а она просто потерялась во времени. Ну неужели хотя бы Малфой не может строить из себя такого урода? Хотя нет.
Это она делает из него урода. Благодаря ему, она, кажется, обойдется без шрамов. Почему нельзя просто его поблагодарить? Гермиона попыталась встать. Малфой наклонился к ней, чтобы ей этого не позволить. Почему-то это стало последней каплей. Слезы хлынули потоком, и Гермиона вцепилась ему в рубашку.
Ее лицо ведь измазано в каком-то зелье, а она… испачкала ему рубашку стоимостью в месячную ее зарплату.
Сейчас будет Авада.
– Грейнджер, ты беда. Будь добра указывать впредь это в своем резюме, – спокойно ответил он, не собираясь, кажется, ее убивать. Гермиона улыбнулась сквозь слезы. О да, крайне полезная строчка, особенно для нее, ведь чашу терпения Малфоя она, наверное, все же переполнила.
***
Гермиона нетерпеливо переминалась с ноги на ногу возле Отдела волшебного транспорта. Обед у Одри начинался только через пять минут, и раньше выйти она никак не могла. Наконец Одри вылетела из двери, ведущей в Отдел, с настоящей яростью на лице. Гермиона никогда не видела подругу такой.
– Я ночую у тебя, – заявила она Гермионе, яростно застегивая мантию на ходу. – Хватит с меня Перси Уизли на сегодня! Пусть он подумает над своим поведением в одиночестве.
– Это Перси-то? – улыбнулась сочувственно Гермиона.
– Ладно, я подумаю. Не знаю, просто хочу отдохнуть… от всего этого. Мальчики все равно у бабушки. – Одри летела к выходу из Министерства так быстро, что Гермиона едва поспевала за ней. Наконец они дошли до кафе, в котором Гермиона уже была с Малфоем. – Рассказывай, – великодушно махнула она рукой, устраиваясь за столиком. Гермиона сбивчиво начала свой рассказ. Она надеялась, что в этот раз ей все станет объективно понятнее, без этого ее схизиса эмоций и чувств, но нет, не стало. Малфой просто повергал ее в состояние противоречия. Он не убил ее за испорченную рубашку. Он вроде сказал даже что-то успокаивающее, насколько «Это хотя бы не проклятое ожерелье» можно считать успокаивающим. Гермиона вылетела из его кабинета, желая немедленно найти Одри, утащить ее в их бывший отдел и сделать вид, что ничего не произошло.
Гермиона. О черт, он назвал ее Гермионой! Он думал, что она все еще в отключке и назвал ее Гермионой. Или ей показалось?
– Дорогая, ты – абсолютная беда, – согласилась с мнением Малфоя Одри. Она пила какао, заявив, что всегда ест все шоколадное, когда ей плохо. Конечно, закусывая куском шоколадного торта. Либо в ее жизни все было хорошо, либо она просто от него не толстела. – Как можно наворотить столько дел за один день? Перси бы точно тебя уволил.
– Хэй-хэй, хорошо, что я работаю не у Перси? – Гермиона без энтузиазма поковырялась ложкой в тарелке с крем-супом.
– Милая, ну в чем твоя проблема? Ведь все мы знаем другую Гермиону, которая способна совершать правильные поступки и брать дело в свои руки. Она ведь все еще где-то внутри тебя. – Одри постучала пальцем по ее лбу. – Знаешь что? Я придумала.
– Да? – Гермиона вздохнула.
– Сейчас ты закусываешь вот этим самым тортом и придумываешь себе установку. – Одри пихнула ей под нос кусок торта. Гермиона пыталась сопротивляться, но не получилось. Она со вздохом откусила, затем еще и еще. Он действительно был просто потрясающе вкусным.
– Какую установку?
– Твоя главная проблема – это неудача с Роном. Он сожрал твою уверенность в себе и твое стремление к успеху. Надо сказать, это точно какая-то их семейная черта, – вздохнула Одри. – У тебя скандальная слава. Ты не просто хочешь поставить на место всех чистокровных, ты еще и, по версии «Пророка», окрутила одного из них. Одного из самых непримиримых.
– И что? – слабо спросила Гермиона.
– По-моему, тебе следует этому соответствовать, – подмигнула ей Одри. Гермиона застонала. О нет. Нет. Может, ей просто уйти и не слушать то, что она сейчас скажет? – Только не говори мне, что ты спокойно отреагировала на присутствие в твоем доме двух мужчин. Малфоя.
– Ну почему не Гарри? – отчаянно возразила Гермиона. – Может, я его обожаю еще со школы.
– Да потому что Гарри – хороший мальчик. Такие, как ты, никогда не интересуются хорошими мальчиками, а даже если и так, то у них ничего не складывается, хотя Рон больше… ну… никакой мальчик.
– Слабоватое объяснение, почему я вдруг должна немедленно влюбиться в Малфоя. – Гермиона внезапно повеселела. Вообще-то звучало забавно.
– Ну тогда давай остановимся на том, что он просто довольно симпатичный мужчина с большими проблемами в жизни, который так же одинок, как и ты. – Одри задумчиво взмахнула ложкой. – Кстати, такой же упертый баран, наверное. У вас вообще-то должно быть много общего.