Все под контролем
Шрифт:
— Отлично. Никаких проблем! — Голос Пата звучал, как обычно, но видок был еще тот.
Машины стояли двумя этажами выше. Мы поднялись по бетонной лестнице и остановились на первом этаже, откуда просматривался путь, по которому мы пришли.
У меня не было времени на пустой треп.
— Послушай меня внимательно, дружище. Вот список, который я не хотел читать тебе внизу. Мне нужен полный набор. И вот еще что: как там насчет денег?
Пат уже просматривал записную книжечку, которую я ему дал. Либо он был поражен содержанием прочитанного, либо не мог сосредоточиться. Не глядя на меня, он сказал:
— Я достал для тебя немного денег сегодня. Но, черт возьми, большую часть придется угробить на эту штуковину. Возможно, мне удастся достать еще — завтра или послезавтра. Твою мать, — добавил он, покачав головой, — когда тебе все это нужно?
Потом он вдруг стал хихикать, будто припомнил какую-то смешную историю и собирался рассказать ее мне.
— Разумеется, сегодня, да? Ты хоть понимаешь, за что взялся?
Я повернул голову, чтобы перехватить его взгляд. Хихиканье перешло в смех, пока Пат не увидел, насколько я серьезен. Он прокашлялся и постарался собраться:
— Сделаю все, что смогу, дружище. Посмотрим, что удастся достать из этого списка.
— Я чертовски ценю все, что ты делаешь для меня, Пат, — сказал я. — Не бросай меня. Мне правда нужна твоя помощь. — Я надеялся, что безотлагательность дела заставит его прийти в себя. Я стоял, по-прежнему не сводя глаз с лестницы. — Вот тут еще, сзади, — я специально открыл страничку, чтобы убедиться, что он видит, — так, дописал кое-что. Мне это нужно сегодня к половине двенадцатого.
Пат смотрел в мою книжку. Я нагнулся и повернул его голову так, чтобы снова поймать его взгляд.
— Сегодня в одиннадцать, дружище. В одиннадцать, договорились?
Я знал Пата достаточно хорошо, чтобы не сомневаться: он знает, насколько все это серьезно. Он понимал, что я круто прокололся, и изо всех сил старался сообразить, что я говорю.
Теперь я был доволен, что догадался изложить ему подробности письменно. Он посмотрел на меня так, словно просил, чтобы я ему помог.
— Какая у тебя машина? — поинтересовался я.
— Красный «мустанг». — Он приблизил свое лицо вплотную к моему. — Красней, чем яйца у сатаны!
Собственная шутка так понравилась ему, что он не смог сдержать смеха.
— Оставишь вон там. — Я указал место позади вокзала.
— Тогда сегодня вечером увидимся.
Пат улыбнулся, уходя. Приглядевшись, я заметил, что его слегка кренит влево.
Я подождал, проверил, нет ли за ним «хвоста», а затем пошел дальше, к парковке, изображая, что направляюсь к своей машине. Оттуда, повернув обратно, я прошел в кафе.
Потом вернулся в ресторан, постоял, огляделся. Келли все еще воевала с пиццей.
— Сто лет тебя ждать! — промямлила она с полным ртом грибов.
— Да у них там туалетная бумага кончилась, — рассмеялся я, присоединяясь к ней.
Что-то быстренько сообразив, она тоже расхохоталась.
22
Как только мы вернулись, я включил телевизор для Келли и свалил свои покупки на кровать. Она поинтересовалась, что я делаю.
— Просто помогаю Пату. Он попросил меня кое-что сделать. Можешь смотреть телевизор, если хочешь. Проголодалась?
— Нет.
Она была права: после пиццы величиной с противотанковую мину это был глупый вопрос.
Я взял большие кварцевые кухонные часы в красно-белой рамке и уселся в кресло у окна. И начал разламывать раму, пока в руках у меня не остался циферблат со стрелками и кварцевым механизмом за ним. Очень аккуратно его отогнув, я стал отламывать циферблат. Когда оставался примерно дюйм зазубренных останков вокруг стрелок, я наконец оторвал часовую и секундную стрелки. Теперь осталась только минутная. Я вставил новую батарейку.
— А теперь что ты делаешь, Ник? — спросила Келли, внимательно наблюдавшая за моими манипуляциями.
— Это фокус. Вот закончу и покажу, ладно?
— Ладно. — Она отвернулась к телевизору, но все равно продолжала коситься в мою сторону.
Подойдя к мусорному ведру, я вывалил в него содержимое коробки с яйцами. Затем оторвал крышку и половину нижней части, так что у меня осталось всего шесть пустых отделений. С помощью «селлотейпа» я приладил небольшой рукав по всей длине яичной коробки — достаточно большой, чтобы разместить в нее минутную стрелку. И окликнул Келли, которая сделала звук погромче, когда послышалась музыкальная заставка очередной мыльной оперы.
— Хочешь посмотреть, что получилось?
Келли заинтригованно глядела, как я насаживаю яичную упаковку на минутную стрелку.
Прикроватная тумбочка была на четыре дюйма ниже телевизора. Я поставил на нее часы так, чтобы они находились непосредственно под инфракрасным сенсором, и закрепил клейкой лентой.
Любопытство прямо-таки распирало Келли.
— Что ты делаешь?
— Возьми пульт от телевизора и увеличь звук.
Келли увеличила.
— А теперь убавь. Спорю, что минут через пятнадцать ты не сможешь снова увеличить звук.
Я сел рядом с ней на кровать.
— Мы оба должны сидеть и не двигаться, договорились?
— Договорились.
Келли решила, что я буду что-то делать с пультом, и я улыбнулся, когда она спрятала его под подушку.
Это было действительно здорово — смотреть вынужденно простаивавший телевизор, слушая нетерпеливые вопросы:
— Пятнадцать минут уже прошло?
— Нет, только семь.
Теперь яичная упаковка, прикрепленная к минутной стрелке, разгибалась, постепенно достигая основания телевизора.