Всё под контролем
Шрифт:
– Ярик, я тебя спрашиваю не об этом! – его голос, звучащий похлеще раскатистого грома, раздался по всей квартире. Девушку в этот момент неприятно передернуло, ладони покрылись легкой испариной. Алекс, бывало, повышал голос, однако до такой степени не доходило практически никогда.
Полине в порыве эмоций хватило смелости ринуться на кухню, отчего дверь с громким звуком впечаталась в стену. Она стала наблюдать за отцом, который неустойчивой походкой мельтешил туда-сюда и протирал потное, красное лицо.
– Пап, какого хрена происходит? – растерянно,
– Дверь закрой и не входи сюда.
Это было сказано настолько твердо и четко, что девушке стало казаться, будто Алекс протрезвел. Полина наскоро закрыла дверь с другой стороны. Отдаленно доносилось лишь «Ярик», «меня это не интересует», «пошел ты». Девушка прежде слышала их разговоры с неким Яриком, и, по ее догадкам, это был приятель и коллега, а работал Алекс, по его словам, начальником какой-то ювелирной компании. Что-то в этой ситуации напрягало девушку. Интуиция часто ей помогала, однако на этот раз хотелось ошибиться.
С того момента, как Алекс прогнал дочь из кухни, прошел примерно час. За этот промежуток времени оттуда доносилось еще много криков, угроз, даже звук разбивающейся посуды. Сейчас же в квартире стояла звенящая тишина: ни шага, ни шороха.
– Пап! – позвала Полина, трижды постучавшись на кухню. – Ты там живой?
Отворив дверь, девушка не почувствовала ни удивления, ни отвращения или раздражения. Перед ней нарисовалась следующая картина: Алекс, одетый в футболку и трусы, разлегся на диване, графин с водой, точнее, его осколки, валялись на полу, стол был покрыт разводами коньяка.
– Ничего нового, – устало, слегка надрывно прошептала Полина, усердно убирая все то, что любезно ей преподнес отец.
– Как д-дела? Чтвдлешь, – Алекс странным образом заворочался на диване и что-то невнятно произнес.
– Что? – переспросила Полина, аккуратно подбирая осколки.
– Что… де… лаешь?
– Убираю за тобой. Не видно? – сжав зубы, ответила девушка, не желая смотреть на его лицо. – Объясни, что это, – не поднимая глаз и продолжая усердно чистить пол, Полина кинула в его сторону пакетик.
– Это… – он наигранно скривил лицо, ощупав маленькую вещицу. – Это… тр*вка. Куришь?
– Не отшучивайся.
– Для… дружка я припас. Надо ему. Все под контролем…
– Как ты только пьяным еще врать умудряешься? – коротко усмехнулась девушка, наконец поднимаясь и присаживаясь на другой конец дивана. – Что у тебя за дела с этим? Употребляешь? Распространяешь?
– Наркотики, икх, я их не люблю. А вот… бабки хорошие. Деньжата валятся. Сейчас туго, правда. Ярик – мразь. Ничего сам не может. Вот я и забухал, – вздохнул Алекс. – Но ты от наркоты подальше держись.
– Я и не собираюсь иметь дела с наркотиками, – но отец уже ничего не слышал, лишь, откинувшись на влажную от слюней подушку, стал громко храпеть. – Ладно.
Полина открыла дверь балкона и, присев на одно из мягких кресел, стала пристально вглядываться в ночное небо, считать слабо мерцающие
«Всем привет. Я тут поговорить хотела. Кое-что связанное с моим отцом. И наркотиками. Похоже, он ввязался во что-то. Черт. Я хотела бы встретиться завтра. Обсудить это. Все-таки не каждый день такое услышишь».
Данное сообщение было отправлено ее друзьям, потому что… и правда, не каждый день услышишь, что твой отец – наркоторговец или еще что хуже. Поэтому все, что ей осталось делать, – сидеть на балкончике, считать тусклые спутники, наблюдать за яркой луной, ожидая ответа на сообщение.
Глава вторая. Бренность бытия и нежданное приключение
Захлопнув за собой тяжелую дверь и оказавшись в маленькой однокомнатной квартире, Настя вслушалась в звенящую тишину, сняла легкую весеннюю куртку и обувь. Девушка проследовала в крохотную ванную комнату, вымыла руки и, глядя в зеркало, подметила свое изнуренное состояние.
Настя прошла на кухню, поставила старый чайник кипятиться и села в ожидании за стол. Она задумалась о своей жизни. Последнее время эти мысли угнетали ее. Девушка устала от учебы и не видела никаких перспектив на факультете лингвистики. Несмотря на то, что Настя хорошо владела иностранными языками, особенно английским, заинтересованности на лекциях у нее совсем не было. Поэтому зачастую девушка спала прямо на уроках, пропуская всю важную информацию. Сейчас она находилась на грани исключения, однако это мало ее заботило. Настя мечтала о чем-то большем: о свободе, беззаботной жизни, наполненной яркими красками и впечатлениями.
Девушка стремилась к красочной жизни так же, как и сама по себе стремилась выглядеть ярко. Одевалась Настя со вкусом, придерживаясь своего стиля: большие толстовки и футболки ярких цветов, свободные штаны, кроссовки. Ее внешность была довольно запоминающейся: темно-карие глаза, обрамленные длинными ресницами, маленький изящный нос, русые волосы чуть ниже плеч, которые украшала насыщенно розовая прядь.
Взяв в руки телефон, девушка увидела несколько непрочитанных сообщений в чате с друзьями. Настя с теплотой и вниманием относилась к своим трем подругам, которых знала со школьных лет, поэтому немедленно прочитала оставленное смс. Новость Полины очень удивила девушку…
Этот жаркий, душный день еще с самого утра не принес ни единой положительной эмоции Соне. В десять часов девушку самым безобразным образом выдернули из сладкого сна, и она вновь вернулась в неприятные реалии, где живет в старой съемной квартирке, а ночь проводит трудясь в малооплачиваемой забегаловке, именно поэтому Соня предпочитает валяться в постели до двух часов дня.
Соня любила часто экспериментировать с цветом волос. Пару лет назад они были насыщенно красными, сейчас – наполовину бирюзовые и остриженные чуть выше плеч. Цвет глаз Сони казался неопределенным: смесь темно-зеленого и карего. У девушки был маленький нос, а на каждой мочке ушей висело по две сережки.