Все повести и рассказы Клиффорда Саймака в одной книге
Шрифт:
— Да, вы правы.
— Как вам, вероятно, известно, — продолжал сенатор, — бюджет вашего проекта будет обсуждаться через несколько недель. Однако я не в силах получить хоть что-нибудь от этих болванов, которые руководят вами из Вашингтона. Они говорят о знаниях как о самом ценном товаре. Они утверждают, что их рыночную стоимость оценить невозможно. И я хотел бы узнать, согласны ли вы с ними.
— Пожалуй, да, — ответил Томас. — Но подобные заявления, на мой взгляд, носят слишком общий характер. Существуют многочисленные побочные источники дохода. Полагаю, они рассказали вам о них.
— Конечно, — кивнул сенатор. — Они с особым удовольствием распространялись на эту тему.
— Тогда чего же вы хотите от меня?
— Реализма. Всего лишь старомодного реального подхода. Трезвой оценки.
— Я слишком тесно связан с процессом. Мне трудно относиться к нему объективно.
— Тем не менее постарайтесь. Это не для протокола — только между нами. Если потребуется, мы вас вызовем для дачи показаний. А сейчас скажите, насколько велики шансы путешествовать в будущем со скоростями БСС?
— Мы над этим работаем, сенатор. Однако у меня создается впечатление, что предстоит проделать еще очень долгий путь. Полагаем, что дело тут не в физических процессах.
— А в чем?
— Пока мы толком ничего не знаем, могу лишь сказать, что речь идет о вещах совершенно для нас новых. Сам процесс, техника, а возможно, и состояние ума выходят за рамки человеческого опыта.
— Ну, это, знаете ли, чересчур запутанное объяснение. По-моему, вы мне голову морочите.
— Вовсе нет, сенатор. Просто я вынужден признать ограниченность возможностей человеческой расы. Разумно предположить, что одна раса, на одной планете не способна постичь всю вселенную.
— У вас есть какие-то факты, подтверждающие эти гипотезы?
— Да, сенатор, у нас есть такие факты. В течение последних нескольких месяцев один из наших операторов пытается объяснить существу, с которым он контактирует, принципы нашей экономической системы. Задача оказалась чрезвычайно сложной. Даже самые элементарные понятия — такие как купля и продажа, предложение и спрос — очень трудно объяснить. Эти ребята — кем бы они ни были — не имеют ни малейшего представления о существовании экономики нашего типа, а если быть совсем точным, они вообще не понимают, что такое экономика. Более того, некоторые наши идеи кажутся им абсолютно невероятными и повергают их в ужас.
— Тогда зачем их излагать?
— Затем, что они спрашивают. Возможно, то, о чем мы рассказываем, не только пугает их, но и завораживает. Пока они проявляют интерес, мы будем с ними работать.
— Насколько я знаю, запуская проект, мы никому не собирались помогать.
— Но это улица с двусторонним движением, — возразил Томас. — Они помогают нам — мы помогаем им. Они учат нас — мы учим их. Идет свободный обмен информацией. Мы вовсе не альтруисты. Наш расчет состоит в том, чтобы в процессе объяснения этим существам принципов нашей экономики узнать кое-что и от них.
— Например?
— Например, пути модификации нашей экономической системы в лучшую сторону.
— Томас, на создание нашей экономической системы мы потратили пять или шесть тысяч лет.
— Из чего вовсе не следует, сенатор, что она совершенна. В процессе ее формирования допущено немало ошибок.
Сенатор фыркнул.
— Иными словами, речь опять идет о долговременном проекте?
— Наша работа по большей части рассчитана на значительное время. Почти все, что удается получить, трудно использовать сразу же.
— Мне это не нравится, — проворчал сенатор. — То, что я сейчас услышал, меня абсолютно не устраивает. Я просил вас рассказать о конкретных вещах.
— А я и говорю о конкретных вещах. И могу весь день рассказывать вам о них.
— Вы занимаетесь этим бизнесом уже двадцать пять лет?
— Для такой работы двадцать пять лет совсем небольшой срок.
— Вы утверждаете, что вам не удается получить БСС, но при этом тратите время на обучение экономике всяких болванов, которые даже не понимают, о чем вы говорите.
— Мы делаем все, что в наших силах, — сказал Томас.
— Но этого недостаточно, — возразил сенатор. — Налогоплательщикам надоело финансировать ваш проект. Они с самого начала не выражали особого восторга по поводу его открытия: боялись возможных последствий. Вы можете сделать ошибку и выдать инопланетянам наше местонахождение.
— Никто не спрашивал нас о том, где мы находимся.
— Но у них могут быть свои способы выяснить это.
— Сенатор, вы извлекли на свет древнее пугало, о котором уже давно следовало бы забыть. Никто не собирается на нас нападать. Никто не намерен захватить Землю. В целом речь идет о разумных и, полагаю, благородных существах. Но даже если я ошибаюсь, то, что есть у нас, не стоит их усилий и времени. Речь идет только об информации. Мы хотим получить сведения от них, а они стремятся узнать что-то новое от нас. Информация дороже любого другого товара.
— Мы вернулись к исходной точке.
— Черт побери, сенатор, но суть именно в этом.
— Надеюсь, вы не станете жертвой жуликов.
— Ну, придется рискнуть, однако я очень сомневаюсь в вероятности такого варианта. Как у руководителя этой части проекта, у меня есть возможность…
Сенатор не дал ему договорить.
— Продолжим наш разговор в другой раз.
— В любое время, — ответил Томас, стараясь сохранить вежливый тон. — Буду ждать с нетерпением.
5
Они по обыкновению собрались в гостиной, чтобы выпить перед обедом.
Джей Мартин рассказывал о том, что произошло за день.
— Это меня потрясло, — говорил он. — Послышался голос, и доносился он издалека…
— А как ты определил, что голос доносился издалека? — перебил его Томас. — Ну, пока они тебе сами не рассказали?
— Я знал, — ответил Мартин. — Я всегда чувствую. Расстояние имеет определенный запах.
Он быстро наклонился вперед и, едва успев вытащить носовой платок, оглушительно чихнул. Потом снова выпрямился и вытер слезящиеся глаза.