Всё пришедшее после
Шрифт:
Проснулись в половине восьмого утра. Было уже светло. Костя внимательно смотрел на смущенного Виталика.
– Знаешь что, – сказал он наконец, – я тебе дам тренировочный костюм, иди побегай. Через час будем завтракать. Потом поедем на дачу. Согласен?
Виталик кивнул.
Через минуту после его ухода Костя вышел из дома, дошел до бульвара, постоял, наблюдая, как Виталик привычно накручивает свои километры, и вернулся в квартиру.
Костюмчик был, конечно, коротковат, а вот кроссовки «Арена», в которых Виталик вчера вышел из дома, пришлись весьма кстати.
Прохожие
«Заново родился», – подумал Костя и вернулся домой. Он опять позвонил Марине и сообщил, что забирает Виталика на дачу. Пусть Артур привезет что-нибудь из его вещей.
Любопытной Марине ничего не удалось больше от него добиться, но по голосу Кости она поняла, что дело серьезное. Костя, сам ничего не зная, объяснил Марине, что у парня, скорее всего, депрессия и ему, он уверен, необходимо несколько дней побыть в спокойной обстановке.
А произошло вот что.
В конце лета Клавдия с Вадимом уехали в отпуск, в Крым. Виталик с Лией наслаждались свободой в опустевшей квартире. Все было под рукой: стадион, институт, школа, где работала Лия, парк, даже трамвай, выползающий на Дворцовый мост с Волочаевской улицы, чтобы следовать в Сокольники.
Лия любила не только гулять в маленьком парке над Яузой или бродить по оленьим просекам в Сокольниках, она любила новые знакомства, разговоры, танцы, песни под гитару.
Теперь она могла себе позволить пригласить компанию. Несколько раз ее друзья – парни и девушки приходили к ним в гости. Это были симпатичные молодые люди, способные, образованные, остроумные.
Одна пара отлично пела под гитару: он окончил музучилище, она училась пению. Виталик мучительно вспоминал слова и мотив.
Проходит жизнь, проходит жизнь, как белый парус вдалеке,И пустота, и пустота – в твоем зажатом кулаке.Вадим когда-то дал ему несколько уроков игры на гитаре, и Виталик иногда перебирал струны и мурлыкал себе под нос какую-нибудь песенку.
В очередной раз Виталик подошел к стене, снял с гвоздя гитару с поникшим синим бантом, попробовал подобрать мотив песни, но у него ничего не получилось, и гитара вернулась на прежнее место.
На следующий день он уехал на два дня в подмосковный спортивный лагерь. Утром там проводился кросс по пересеченной местности на первенство Москвы, и его упросили в институте выступить за команду «Буревестник». Ему выдали новенькие кроссовки, спортивную форму с голубой эмблемой и белой птицей. В них Виталик и пришел к финишу первым, получил кубок, который у него тут же забрали, чтобы поместить в начальственном кабинете на специальном стенде, сам же он отправился
Днем он уже был дома, усталый, но довольный, с подарками и грамотой красного цвета. Лия еще не пришла с работы. С книгой он завалился на диван, однако веки его сомкнулись, и он уснул.
Проснулся Виталик отдохнувшим и бодрым. Походил по комнате, снял со стены гитару и опять попытался подобрать мелодию. Обычно расстроенная гитара на этот раз отозвалась чистым звуком. Она была настроена идеально. Он еще раз проверил струны. Сомнений не было: так мог настроить гитару только профессионал. Сердце неприятно сжалось. Во рту появился кислый привкус. Такого поворота он не ждал.
Он принялся вспоминать, что знал об этом гитаристе. Лия всегда с уважением говорила о нем, да и Виталику он был симпатичен. Взрослый, лет тридцати, он работал инструктором райкома партии, а раньше, кажется, был комсомольским вожаком у Лии в институте. Звали его Игорем. Веселый, простой в обращении, невысокого роста, всегда при галстуке.
Вскоре явилась Лия, и успевший успокоиться Виталик рассказал ей о своем открытии и спросил, что все это значит? Лия, почесав носик, посмеялась над ним, на том дело и кончилось. И хотя Виталик был уверен в деталях, он считал, что обвинять Лию у него не было достаточных оснований. Просто он стал внимательнее. Увы, Виталик попал в яблочко.
Здание Калининского райкома партии, где работал Игорь, и здание школы, где работала Лия, находились рядом. Лия часто видела инструктора райкома, ведающего делами РОНО (так назывались районные отделы народного образования). Он был холост, и Лия заинтересовалась им. Холостой мужчина, как неизданная книга, вызывает у женщин чувство любопытства.
Она была замужем, и он заинтересовался ею. Видная замужняя женщина обращает на себя внимание больше, чем свободная от брака особа, подстерегающая мужчину.
Лия головы не теряла. Благодаря Игорю, она быстро вступила в партию и, не дождавшись годового стажа, стала партгруппоргом школы.
Он всерьез увлекся ею. Лия не была похожа ни на комсомольских барышень, привыкших к бесцеремонности сверстников и хамству начальников, ни на жадных чиновниц-разведенок, ни на разгульных крашеных блондинок из сферы потребительского рынка.
То недоступно-желанная, то готовая на жертву, строгая и страстная, опьяняющая, как вино, и сладкая, как мед, Лия притягивала его к себе, а притянув, уже не отпустила.
Его мать, Клара Ефимовна, была от нее в восторге (отец – не в счет). Игорь знал, что, если он женится, ему дадут квартиру: в столице разворачивалось жилищное строительство новых районов. А жениться он не хотел ни на ком, кроме Лии.
Не стоит говорить, что Зизи тоже была в курсе дела и поддерживала Лию.
Что касается Виталика, то он вскоре убедился в правильности своих выводов. Произошло это из-за ремонта дорожек на стадионе. В связи с ремонтом ему пришлось перенести тренировки на стадион Лефортовского парка. В парке он увидел, как бродили по осенним аллеям его жена и его соперник. В тот день Виталик бегал до седьмого пота.