Все пули мимо
Шрифт:
Впрочем, всё это, конечно, лирика. Такая информация для Бонзы второстепенной является. Главное для него — конкретный компромат на каждого «крутого» в области: чем таким недозволенным он занимается и что назавтра планирует. Не успеет какой «крутяк» чихнуть, а Хозяин уже любого из нас к нему с платочком носовым готов послать, чтобы, значит, нос ему утёрли, и этот чих последним был. Так что всё Хозяину известно. В курсе он всех дел. Или почти всех. Боятся его — потому и «накатывать» перестали. Особенно после случая на рынке, когда он кое-кому его подноготную высветил. Попытались, правда, некоторые через газетку шавками облаять, но «несчастный
Я раньше думал, что таких, как мы, то бишь «напрочь криминальных», — раз, два и обчёлся. И всех нас «крутяки», типа Бонзы, давно к рукам прибрали, между собой сферы влияния поделив. Фигушки! Если бизнесмен самый задрипанный клыки крепкие себе не отрастил и горло соседу не грызёт, так его самого завтра без остатка съедят. Такое кубло паучье, что простые уголовники рядом с ними спокойно нимб святости надевать могут. Ежели бы, скажем, как в сказке по щучьему велению власть какая сильная да честная вдруг на голову нам свалилась, архивом Бонзы завладела, да судить-рядить принялась, то, пожалуй, из всех серьёзных бизнесменов области и десятка не набралось, кому по суду от десяти до пятнадцати лет в зоне горбатиться пришлось. Остальные лишь по расстрельным статьям пошли бы.
Недельки две я всего на «оперативках» посидел и понял — высоко Хозяин метит. То, что и полгода не пройдёт, а он всех в области под себя подомнёт — ясно как божий день. Однако, кумекаю, метит он гораздо выше, потому уже сейчас по столичным «крутым» шишкам компромат подбирает. Одного не просекаю — меня-то зачем сюда, в «святая святых» закулисной кухни Бонзы, допустили? С моим рылом да в калачный ряд — я ведь не семи пядей во лбу и, как Сашок, МГИМО не заканчивал… Ох, не то что-то из меня сделать собираются! Как бы не угодить что кур во щи…
17
Месяца три я на «оперативках» проваландался, фактически ни фига не делая. Нет, конечно, со своими ребятами мелочи разные по рынку решал, ежели, например, кто из «челноков» артачиться надумывал, но Сашок меня больше к серьёзным делам не привлекал. Да, в общем, и не было их, серьёзных-то дел — последнее и у особо задиристых охоту напрочь отбило к Хозяину соваться. Зато между собой «крутяки» помельче иногда такое кровавое месиво устраивали, что любо-дорого посмотреть. А Бонза над ними что господь бог — созерцает с тучки своей недосягаемой, но не вмешивается. Как понимаю, время ещё не пришло.
Между тем в моей башке столько информации накопилось, что я всех «крутяков» области не только по именам да в лицо знал, но и их подноготную мог на память тарабанить, как зубрила-ученик Александра Сергеевича. И в политической обстановке стал кое-что кумекать — не как раньше, когда что баран на выверты правительства глядел. Разбираться стал, что, допустим, ежели этот вот закон сегодня утвердят, то чьи головы завтра полетят и почему. И у кого в банке швейцарском «лишние» две-три сотни миллионов на счёте появятся. Не-ет, великое дело — учёба! Правы, ой как правы были классики марксизма!
За это время Пупсик мой посвежел, поздоровел, улыбаться больше стал. То ли от жизни сытой, то ли от неё же, но спокойной, перестали мучить мальца барабашки. Я уж грешным делом стал подозревать, что это он меня на «оперативки» определил. Действительно, кому и зачем я там нужен — а мальцу выгода, поскольку на рисковые операции меня не посылают, и он, естественно, экстрасенсорику свою в ход не пускает, на меня не тратится и в транс не впадает.
Однако как настала весна, да снега сошли, чувствую, что-то надвигается. Да такое жуткое, что все мои предыдущие передряги по сравнению с этим, что рябь морская против цунами.
В регионе Бонза всех под себя подмял, но и в столице тоже не дураки сидят. Видят всё по стране да кумекают: а что это здесь за «бугор» такой-сякой вырос и, похоже, на государственную службу метит? И не на простую — такого, с его финансами да запросами, место обыкновенного клерка явно не устроит. Ох и не любят власть имущие конкурентов! Только в ком силу почувствуют, враз шебаршиться начинают да козни разные строить. И зачастили к нам комиссии правительственные — то вроде бы по урегулированию с обладминистрацией налоговых отчислений, то по невыплате пенсий и пособий, то по задержке зарплаты в бюджетной сфере. Все газеты пестрят, как они эти вопросы оперативно решают, но по нашим каналам проходит, что на самом деле воду в ступе толкут и больше личностью Хозяина интересуются. И, что характерно, на прямой контакт с ним не идут, чтоб, значит, всё полюбовно решить. Та ещё мафия — выскочек не любят, только своих привечают, кто достаточно послужил да угодил сверх меры.
Их интерес к Хозяину понятен — выборы думских депутатов подоспели. Бонза себя выдвинул, и враз все, кто по этому округу баллотироваться хотел, кандидатуры свои поснимали. А кому охота с Бонзой тягаться? Дело абсолютно бесперспективное, лучше где в другом округе попытать счастья. Правда, двоим, особо непонятливым, Сашок тет-а-тет обстановочку-то разъяснил. Один с полуслова понял и тут же в сторону отвалил. Зато второй покрепче попался и заартачился. Мол, он друзьям письмецо оставил: ежели что с ним случится, пусть знают, откуда верёвочка вьётся.
Ну и глупенький же! И полчаса не прошло после разговора, как Сашок это самое письмо в руках держал.
Ну, думаю, сейчас прямиком к мужику непонятливому почапаем и мозги вставлять начнём. Ни фига подобного — едем к Хозяину на «фазенду». Въезжаем во двор, к особняку подкатываем, выходим. Я по привычке хочу в прихожей остаться, но Сашок по-своему решает.
— Идём. Пора тебе перед глазами Хозяина мелькать, да и ему к тебе привыкать надо.
Заходим в кабинет. Бонза за столом сидит, сигару больше жуёт, чем курит. В курсе, что один кандидат заупрямился, потому нервничает. Чего, спрашивается? Я бы на его месте и в ус не дул, а на этого кандидатишку ва-аще никакого внимания не обращал. Кто он такой? Инженеришка из института научного — полгода без зарплаты сидит, где ему кампанию избирательную провести. Тем более без всякой поддержки — ни в какой партии он не числится, так, чурбан независимый. Дурь, видно, с голодухи в голову стукнула, вот он и выдвинулся.
— Докладывай! — рычит в нетерпении Бонза, как только мы входим. Садиться, естественно, не предлагает. Как посмотрю, заносчивый он больно, даже свою «правую руку» не особо жалует.
— Вот, изъяли, — лаконично рапортует Сашок и кладёт на стол конверт.
Бонза в нетерпении ломает сигару в пепельнице, жадно конверт хватает, вскрывает и читать начинает. Прочитав, презрительно кривится и на спинку кресла облегчённо откидывается.
— Я-то думал… — пренебрежительно цедит сквозь зубы. — У кого эта писулька была?