Все ради любви
Шрифт:
— Разве можно винить их за это? Ты недооцениваешь себя, Рэчел Гейнс. Ты красива и соблазнительна. Ты умная, благовоспитанная, посещающая церковь женщина, богатая вдова достойного человека из почтенного старинного семейства, интересная, веселая, щедрая, добрая и разумная. Чего же еще желать хорошему мужчине? Но тебя не привлекает ни один перспективный жених, и ты отказываешься общаться с ними после первого же, в лучшем случае, второго свидания.
— Они не оставляют мне выбора, Бекки: почти все считают, что вдова жаждет — и отчаянно — заполучить мужчину, и готовы наброситься на меня, стоит чуть зазеваться.
— После того, как ты столько лет прожила без Дэниела, тебе, конечно, хочется чувства… любви? Я бы столько не выдержала.
(Я тоже, но это моя тайна.)
— Если говорить о сексе, это должно быть что-то особенное — и для партнера, и для меня сначала должно возникнуть взаимопонимание, завязаться серьезные отношения. Я не могу прыгать в постель, чтобы провести ночку с приятелем или с кем попало. (Больше не могу). К тому же, неразборчивых женщин подстерегает множество опасностей. Ты же знаешь старую пословицу о том, что если спишь с кем-нибудь, то спишь со всеми, с кем спал он, и так далее.
— Ну, на такой случай есть презервативы и анализ крови, Рэч.
— От психов и лгунов этим не спасешься. (Попадаются и бракованные презервативы. Пусть я не могу забеременеть, но, если он лопнет, можно подхватить скверную заразу. Секс не стоит такого риска, разве только с Квентином… О Боже, если бы вы знали, что я вытворяла во время того круиза, вы бы лишились дара речи! Я сама до сих пор изумляюсь). Не поверишь, но почти все мужчины клянутся, что ни с кем не имели дела с тех пор, как развелись, или после смерти жены, чтобы убедить тебя в том, что опасности нет. А я точно знаю, что двое из них сигали в любую подвернувшуюся постель. И все мы не раз слышали от Джанет во всех подробностях, как женщина забеременела или заразилась, потому что ее партнер только притворялся, что надевает презерватив. Когда дело касается секса, некоторые мужчины готовы на все, лишь бы снять с тебя штанишки.
— Не теряй надежды, Рэч, где-то ходит твой совершенный мужчина, — подбодрила ее Бекки, но тут же снова заворчала: — Но ты не найдешь его, если будешь сидеть дома взаперти.
— Наверное, не все они были так плохи? — спросила Джен.
В голосе Рэчел промелькнуло воспоминание о коротком страстном приключении, случившимся двенадцать лет назад. Она отогнала его, чтобы не проговориться.
— Если бы я искала только мужа, не все. Но я не хотела плохого отчима для моих девочек, тем более что тогда они были еще совсем маленькими, да и сама боялась ошибиться. Признаюсь, нелегко было одной растить двоих детей и управляться с делами вместо Дэниела, но неудачное замужество осложнило бы жизнь и мне и Карен с Эвелин. — Рэчел глубоко вздохнула. — Давайте посчитаем. Четверть мужчин хотели только секса и приятного времяпрепровождения. Они приставали ко мне как ненормальные, чтобы я наконец уступила им. Другая четверть — охотники за моим общественным положением и состоянием Дэниела, особенно те, у кого нет денег, но есть финансовые проблемы. Еще одной четверти нужна была женщина, чтобы заполнить место жены и матери, часто для противных детишек от предыдущего брака, и хорошо, если только одного. Некоторые мужчины из этих трех категорий хотели бы завести и собственных детей. Я уже давно перенесла операцию. Но я в любом случае не хочу в таком возрасте заводить новую семью с детьми. Даже если бы я могла родить ребенка в мои годы, то вряд ли успела бы увидеть, как мой поздний ребенок закончит учебу и обзаведется своей семьей.
Рэчел отогнала воспоминания о двух неудачных беременностях и двухмесячном сыне, умершем в 1976 году. Операция, последовавшая за последней неблагополучной беременностью в 1978 году — единственной, о которой знали друзья, знакомые и родители мужа, — привела к тому, что одна очень перспективная партия не состоялась: мужчина узнал, что она не сможет родить ему детей, а он очень хотел сына. Похоже, большинство мужчин мечтают о наследниках, как будто это может обеспечить бессмертие или крепче привязать к ним женщину.
— Я знаю, что все ожидают от меня такого респектабельного поступка, как повторный брак, но я не сделаю этого, пока не появится мистер Подходящий. Я уже весьма немолода и достаточно привыкла к самостоятельности, чтобы накликать на свою голову лишние сложности.
— Но ты же иногда страдаешь от одиночества, тоскуешь, Рэч.
— Не настолько, чтобы принимать поспешные решения. (Опять.) У меня очень занятая и счастливая жизнь, поэтому не стоит переживать из-за отсутствия в доме мужчины, тем более что после смерти Дэниела я прекрасно научилась сама о себе заботиться. Мне не нужен мужчина, чтобы поддерживать или защищать меня, да и с делами я вполне управляюсь.
— Но теперь девочки выросли и уехали, Рэч. Эвелин живет в Огайо, а Карен, возможно, не захочет жить в Огасте, вернувшись в Штаты на следующий год. Неужели ты хочешь провести свою вторую молодость одна в этом большом доме?
— Конечно, нет. Но в наши дни большинство мужчин слишком уж торопливы: «прыгаем в постель, пока не кончилась ночь, или прощай, моя крошка!», «почему мы не двигаемся вместе, чтобы видеть, как это возбуждает?». И все это значит: «Я только съезжу за вещичками и вернусь, так что жди недалеко от кровати, и мы будем жить вместе, пока не кончатся твои денежки, потому что у меня на содержании еще две бывшие жены с детьми». Некоторые сразу же заводят речь о женитьбе. Я верю в любовь с первого взгляда, но для женитьбы нужны не только любовь и физическое влечение: необходимо быть совместимыми. Последняя четверть — вполне неплохие мужчины, но я не нашла среди них ни одного, который подошел бы мне; всегда обнаруживалось слишком много различий, чтобы ими пренебрегать. Честно говоря, они мне не очень-то нравились. Можете назвать меня старомодной, мечтательницей, но я хочу любви, страсти, романтики, дружбы, равенства и уважения. — Рэчел вздохнула. — Самые неприятные впечатления, если вы помните, остались у меня от мужчин с Севера и Среднего Запада. Похоже, они вообще не понимают нас, южан, и держатся очень надменно и снисходительно. По их мнению, за медленной речью и простым обхождением скрываются тугодумки и дурочки — легкая добыча для них. Я сама слышала, как Чарльз, вы же знаете, он с Запада, говорил бывшей жене, что, если дочка еще хоть раз скажет ему «да, сэр» или «нет, сэр», он наймет ей преподавателя, чтобы тот отучил ее от глупых южных привычек. Они считают, что нам нужно брать уроки дикции, чтобы «научиться говорить правильно». А потом ожидают, что «эта южная леди», — Рэчел стукнула себя в грудь, — из благодарности не только начнет выходить с ними в свет, но тут же уляжется с ними в постель. Блестящая возможность! Ад еще не замерз и не собирается замерзать. — Рэчел снова тяжело вздохнула. — Куда делись романтические знакомства, ухаживания и все такое? Кому, как не вам, знать, что из друзей получаются лучшие мужья?
Бекки и Джен согласно кивнули, и она продолжала:
— С того времени, как мы появились на свет, в жизни южных женщин многое изменилось, и некоторые перемены привели к ужасным последствиям, особенно для младшего поколения, однако большинство представлений о морали остались прежними. В старые времена ожидалось, что женщина с Юга должна найти себе подходящего мужчину среди своего класса, выйти замуж, неукоснительно исполнять супружеский долг, иметь детей, заботиться о доме и семье и всегда считаться прежде всего с нуждами других. Хорошая жена проводила время в церкви, благотворительных обществах и клубах — таков был ее вклад в репутацию мужа. Для женщин нашего возраста и круга до сих пор все почти так и осталось.
Бекки вздохнула.
— Ты права, Рэч. Во времена наших матушек и бабушек ни один джентльмен-южанин ни в коем случае не бросал жену, детей и дом, даже имея подругу на стороне. И небеса запрещали женщине, замужней или одинокой, заводить какие-либо шашни. Если обаяния и безупречных манер женщине было недостаточно, чтобы чего-либо достичь, вполне хватало имени мужа или семьи. Южанки — только жены, дочери, матери такого-то или такого-то; их представляли девичьими именами, на Юге нет мисс и почти не бывает деловых женщин. Мои мать и бабушка умеют отличить настоящий жемчуг от искусственного и определить качество настоящего. Они могут точно сказать, приобретены или унаследованы фарфор, хрусталь или столовое серебро, до тонкостей знают родословную каждого, кто хоть чего-то стоит. А муж постоянно прав, он всегда самый главный. — Бекки закатила глаза. — Нам вечно следовало быть леди, несмотря ни на что. Моя бабушка говорила мне: «Ты производишь впечатление не только тогда, когда входишь в комнату или знакомишься с кем-нибудь, но и во всех прочих случаях». Южные красотки всегда славились гостеприимством, хорошими манерами, воспитанностью и жизнерадостностью. Они не любили копаться в чужом грязном белье или выносить сор из дома все вопросы решались в семейном кругу. Теперь же люди все тащат на телевидение или в бульварные газетенки. Можно удачно выйти замуж, но можно и хорошо развестись. Если тебя сбили с ног или оттолкнули, не сдавайся. Будь, как Скарлетт, упорной и красивой, делай все необходимое для того, чтобы выжить и преуспеть.
Рэчел знала, что в основном слова Бекки относятся к представительницам того социального слоя, к которому Ребекка Хартли и Дженнифер Дэвис принадлежали по рождению, так же, как их предки по материнской линии. Она же оказалась там, выйдя замуж за Дэниела Гейнса, с его родословной голубой крови. А Бекки продолжала:
— Теперь от нас ждут еще большего: мы должны быть суперженщинами во всем, по крайней мере, молодое поколение женщин. Им приходится нести нелегкое бремя: ведь сексуальная революция опасна для здоровья. — Она растянулась на честерфильдском диване, обтянутом роскошной, расшитой вручную кожей, нервно постукивая ногтями по ряду декоративных медных гвоздиков на резном подлокотнике. — Конечно, Рэч, в наши дни мужчина не обязан заботиться об удовлетворении всех потребностей женщины, если она знает, куда ходить за покупками, и у нее хватает смелости делать их.