Все рассказы про Ирокезовых
Шрифт:
— Так ведь он не в себе! — сказал Ирокезов младший, и, обращаясь к толпе, заорал: — Под умалишенным ходите!
Услышать его, конечно, услышали, но предостережению не вняли. Толстяк продолжал прыгать вокруг них, разводя руками, а когда позволяло положение, то и ногами. Глядя на его нелепые прыжки Ирокезов старший расхохотался. Он смеялся от души, обхватив себя за бока, неприлично взвизгивая, когда дыхание сбивалось, всхлипывая, вдыхал снова и хохотал, хохотал, хохотал…
Толстяк сперва растерялся (себе-то он наверняка казался страшным
— Смертельные колики одолели злого духа, — сообщил он окружавшим его соплеменниками. — Это все мое волшебство.
Увидев, что облюбованная им индианочка побледнела, когда его назвали злым духом, Ирокезов-страший смеяться перестал, зато засмеялся Ирокезов-младший.
Здешний колдун был из той категории представителей этой профессии, которые всерьез верили в свои силы. Любой благоприятное стечение обстоятельств ими принималось как безусловное доказательство их силы..
Смеясь, Ирокезов-младший спросил.
— Ну, как он тебе, папенька?
— Наглец!
— И мне он тоже нравится… Может подарим ему один из наших двигателей?
— Да делай ты с ним, с обормотом, что хочешь…
Ирокезов-младший величественным жестом остановил пляшущего человечка.
— Я вижу, что ты сильный колдун, — серьезно сказал он, — но ты ошибаешься, считая нас слабее себя. Я вижу тебя насквозь. Тебе нужна слава, почет и уважение, но, стакиваясь со мной, ты найдешь только насильственную смерть…. Смирись и проваливай отсюда.
Теперь рассмеялся толстяк, а вместе с ним и остальные дикари.
— Нет тут силы сильнее моей, — сказал колдун, — и умирая вы узнаете это!
На это мог быть только один достойный ответ и Ирокезов младший нашел его.
— А это ты видел?
После мгновенного замешательства (те, кто в это момент моргнул, мог бы и вовсе его не заметить) толстяк оповестил окружающих.
— Он показал нам свой зад. На языке злых духов это признание собственного бессилия. Они сдаются на мою милость.
Это уже переходило всякие границы. Ирокезов старший прекратил обмениваться улыбками с индианками.
— Нельзя, чтоб подобные мерзавцы обманывали столько доверчивых людей. Идеалы справедливости и доброты просто требуют, чтоб мы изолировали этого типа от общества. Думаю, что двигатель ему подарить все-таки придется.
Он указал пальцем на колдуна, чтоб то, что он собирался сказать, упаси Бог, никто другой не принял на свой счет.
— Ты мне надоел, какашкин сын. Поэтому предлагаю тебе помериться силами. Покажи-ка, на что ты способен. Только сам. Один на один…
Но колдун был не так глуп.
— Моя сила в этих людях.
— Ты морочишь им головы.
Колдун улыбнулся от сознания собственного превосходства. Ирокезов старший понял, что спорить дальше с ним бесполезно. Жизнь требовала решительных мер.
— Люди! — закричал он, обращаясь к дикарям. — Мы сильнее вашего колдуна и сейчас докажем вам это!
Он подмигнул
— Сейчас мы отправим его на небо. Несли он сильнее нас, то спустится оттуда целым и невредимым…
Колдун заверещал, но Ирокезовы не дали ему возможности высказаться. С криком — «Лишаю слова!» — ирокезов младший навьючил двигатель на плечи колдуна и рванул стартер.
Вопль колдуна слился с ревом мотора. На самой начальной стадии полета, когда двигатель еще не давал полной мощности было видно, как колдун рвется из лямок, но секунду спустя он уже скрылся из виду. Оглянувшись, Ирокезовы увидели лежащих вокруг людей.
— Ну, что? Чья взяла?
Едва слышное, уже затихающее тарахтение двигателя констатировало то факт, что «взяла» все-таки Ирокезовых и избавляло дикарей от необходимости отвечать на этот вопрос.
— Чтоб через десять минут тут вот, на этом самом месте стояла бочка с ананасами! Всем понятно?
— Да! — хором ответили жители и побежали за ананасами….
А полтора часа спустя, раскалившийся от трения о воздух двигатель взорвался над Сибирью в районе реки Тунгуски, подарив ученым загадку Тунгусского метеорита.
Девяносто шестая история. Космос
Ирокезовы вышли из спускаемого аппарата часа через полтора после посадки… Может быть Ирокезов младший выскочил бы и раньше, но папаша строго-настрого запретил ему покидать корабль.
— Пятки сожжешь, ответил он на вопрос сына старой остротой, оставшейся в его памяти с тех времен, когда ракеты летали еще на керосине… На самом деле Ирокезов старший хотел осмотреться и поесть перед выходом..
Еще подлетая к планете, они знали, что там есть кислород, есть вода. Знали длину местных суток и тьму других характеристик планеты, но Ирокезова старшего волновало другое… Уже третий год болтался он с сыном по окраинам шестого спирального рукава и еще н разу им не повстречалась планета с разумными формами жизни. Временами он думал, что его научный оппонент, профессор Танзильского университета Грек Саркипулос все-таки прав. Тот утверждал, чтопо ряду причин жизнь в спиральных рукавах не может развиться до стадии разумной, однако Ирокезов старший на верил ему и продолжал поиски.
Корабль сел крайне неудачно — в какой-то старый кратер. Теперь его стены отгораживали корабль от окружающего мира. Поэтому, когда пыль осела, Ирокезов старший хотел, было выпороть сына за столь неудачную посадку, но передумал, решив, что попасть в центр стометрового круга пролетев бессчетное число километров не легче, чем найти планету с разумной формой жизни.
— Теория вероятности за нас, — объявил он сыну вместо порки. — Вот увидишь — нас ждут приятные неожиданности.
— Никакой веры ей нет, этой теории, — проворчал сын. — Опять, как в прошлый раз, ни поесть толком, ни выпить…