Всё равно растаешь, принцесса
Шрифт:
– Нет, когда солнце сядет, слуги зажгут лампы, – сообщает мне моя спутница.
Лампы? О боги, я к такому точно не привыкла. Но должна была догадаться, что не стоит ожидать от жилища Янгмара привычных мне магических приспособлений, облегчающих быт. Придется самой позаботиться о таких вещах, чтобы этот месяц не показался мне пыткой.
Насколько я понимаю, теперь нам нужно свернуть со ступенек в почти полностью тёмный коридор. Окон там вообще не видно. Ну уж нет, я на такое точно не соглашалась. Ещё споткнусь обо что-то и шею сверну.
Вздохнув, щёлкаю пальцами, зажигая магический светлячок. Побрасываю его в воздух, чтобы осветил нам путь. И теперь могу без труда рассмотреть, куда привела меня Маргрета.
– О, так вы магичка? – округляет она глаза.
– Да, магичка, – киваю, изучая довольно живописную и аккуратную каменную кладку стен, висящие на них картины, какие-то необычные панно, гобелены, массивные двери, опять же каменный пол. Всё выглядит лаконичным и даже по-своему красивым. Но как-то… холодно здесь. Надеюсь, в моей спальне будет теплее.
Откуда-то снизу слышатся мужские голоса. Янгмара я узнаю даже отсюда. Хоть и не могу разобрать ни слова. Это рядом со мной он говорит только на деларонском, заставляя и окружающих на него сразу переходить. А сейчас, когда меня нет поблизости, конечно же, разговаривает с домочадцами на родном. И это ещё раз напоминает мне о необходимости решить проблему с языковым барьером.
– Скажите, а в замке многие знают деларонский? — спрашиваю у своей молчаливой спутницы.
– Должна вас огорчить, но нет. Может, пара человек только, – подтверждает она мои опасения. Смотрит участливо: — Нагардского вы не знаете?
– Пока что нет. Но собираюсь выучить, – улыбаюсь предвкушающе, уже просчитывая в голове необходимые плетения и подбирая подходящую основу для артефакта. Кажется, ближайшие пару дней я буду очень занята.
16.3
Вскоре мы останавливаемся перед одной из массивных резных дверей, и Маргрета уверенно открывает её передо мной. Приглашает зайти в небольшой будуар, с парой диванчиков и с красочными босварийскими коврами на стенах.
– Это одни из лучших гостевых покоев. И, пожалуй, самые тёплые, – сообщает она мне, направляясь дальше, к спальне, как я понимаю. Открывает и эту дверь, но сама уже не заходит. Посторонившись, пропускает меня вперёд. – Для вас уже приготовили ванну. Она вон там за ширмой. Камин, давно растоплен, так что воздух здесь уже хорошо прогрелся.
– Спасибо за заботу, – киваю, переступая порог. Прохожу в комнату, оглядываюсь вокруг.
Эта спальня действительно мало похожа на те, к которым я привыкла. Её убранство точно не назовёшь изысканным и утончённым. Мебель выглядит массивной, включая большую кровать с резным изголовьем. На полу помимо ковров, лежат шкуры. Камин явно предназначен для отопления, а не для красоты. Но, тем не менее, тут довольно уютно. Я никогда не считала себя избалованной привередой, так что думаю, без труда выдержу здесь месяц. Удовлетворённо кивнув своим мыслям, поворачиваюсь к Маргрете. Ловлю на себе её задумчивый, изучающий взгляд.
– Здесь очень мило, – улыбаюсь уголком губ. Не хочу показаться невежливой.
Её синие глаза на миг сужаются, словно девушку что-то удивляет в моём ответе
– Я знаю, что Ян ездил в Босварию на коронацию нового короля и полагаю, что встретил вас именно там. Но вы ведь не босварийка?
– О боги, нет конечно, – хмыкаю невольно. — Я точно не босварийка. Но с Янгмаром мы действительно познакомились на празднованиях в честь коронации.
– Встретились где-то в босварийской столице?
Хм. Это она таким нехитрым способом пытается выяснить, насколько я родовита?
– Нет. Мы встретились в личном дворце короля Корима, где я гостила вместе со своей семьёй, – отвечаю ровно.
Я практически уверена, что дальше последует вопрос о моей семье и о том, откуда я родом. Но будуаре слышатся чьи-то шаги, и вскоре я вижу позади жрицы молодую женщину в сером шерстяном платье с передником и в белом чепце на голове. Вслед за ней появляется ещё одна, в таком же наряде. Это явно служанки, горничные, судя по всему. В руках они держат сумки с моими вещами, купленными в Орхо.
– Сиятельная, – кланяется первая Маргрете. Потом почтительно кивает мне: – Хэди, мы принесли ваша одежда. Вам помочь купаться? — спрашивает она на ломаном деларонском.
– Да, буду очень благодарна, – киваю.
Бросаю вопросительный взгляд на Маргрету. Та вежливо улыбается:
– Что ж, не буду мешать. Оставляю вас в надёжных руках Юфы. Вы ведь спуститесь к ужину? Или велеть подать вам ужин в комнату?
Меня одолевает огромный соблазн выбрать второй вариант. Но что-то непонятное, глубинное и подозрительно напоминающее дух соперничества толкает на прямо противоположное решение.
– Я спущусь, – отвечаю не менее вежливой улыбкой.
Что-то мелькает в глазах жрицы. Тень неприязни, мне кажется. И я уже почти решаюсь опустить щиты, чтобы убедиться. Но Маргрета, посторонившись, пропускает девушек ко мне в спальню, уверяет, что будет ждать нашей встречи за ужином. И уходит.
Вторая служанка, имени которой я пока не слышала, закрывает плотно дверь. Я же тем временем принимаюсь расстёгивать шубку. Отдав её Юфе, повожу онемевшими плечами. Стягиваю шапку с волос. Девушки с любопытством наблюдают за мной, ожидая указаний.
– В одной из этих сумок есть зелёное платье. Приготовь его, пожалуйста, – прошу у Юфы, прежде чем направится за ширму, где меня должна ожидать ванна. По пути снимаю тёплый камзол, с ватной стёганой подкладкой, и тяну рубашку из-под пояса.
О-о-о, это действительно то, что нужно.
Огромная деревянная лохань, застеленная белой простынёй и наполненная парующей водой, так и манит окунуться, согреться, смыть с себя усталость и грязь. И я с удовольствием поддаюсь этому искушению.
Юфа появляется за ширмой, когда я уже с тихим шипением сажусь в ванну. Горячо.