Всё равно растаешь, принцесса
Шрифт:
Ещё одного мужчину Берга Рейнссона я тоже видела на бельфаске. И он тоже кажется вполне благожелательным. Видимо, друзей колдун хорошо умеет выбирать. Чего не скажешь об остальном его окружении. Впрочем, кастелян ему вполне мог достаться в наследство от брата. К тому же, неприятная семья, не повод считать неблагонадёжным самого ходо Хайкона.
Товарищи Янгмара, оказывается, прибыли в столицу ещё раньше, чем мы, поскольку конвоировали туда из Орхо того самого кузена Хольрика, пока Янгмар меня по магазинам водил. И в замок прибыли сразу после нас. Мы только чуть-чуть разминулись.
Прислушиваюсь я и к служанкам, но они ничем особым моё внимание не привлекают.
Ну и последняя, чьи эмоции заставляю себя считать, это Маргрета.
Пока я выслушивала фальшивые приветствия на ломаном деларонсокм от жены кастеляна и обменивалась любезностями с их дочерью, пару раз ловила на себе задумчивый внимательный взгляд молодой жрицы. Но за эмоциями всех присутствующих не могла уловить, что чувствует она.
В конце концов девушка сама ко мне подходит, облегчив мне тем самым задачу.
– Ваше высочество, можно вас на пару слов? — с доброжелательной улыбкой интересуется она. — Я бы хотела кое-что обсудить.
– Да, конечно, – позволяю я ей увлечь меня в сторону. — О чём вы хотели поговорить?
– На самом деле я хотела спасти вас от хэди Рагны, – тихо признаётся Маргтрета. — Она бывает очень утомительна. А вы выглядите усталой и даже побледнели. Вот я и решила прийти на помощь.
Я не ощущаю в её эмоциях ничего особо выделяющегося. Молодая женщина кажется спокойной и умиротворённой. Ко мне испытывает сочувствие, и что-то наподобие исследовательского интереса. Пусть это не особо приятно, и не очень похоже на ту доброжелательность, которую она демонстрирует, но и на ненависть тоже не тянет. Лишь когда она смотрит на ту самую хэди Рагну я улавливаю тень раздражения. И это позволяет мне наконец-то выдохнуть. Потому что именно Маргрету я почему-то больше всех подозревала.
– Спасибо, – улыбаюсь ей уже почти искренне. — Я действительно устала. И не ожидала, что на ужине будет присутствовать столько народу.
– Тут так заведено — кивает она с пониманием. – Когда ярг возвращается из дальней дороги, он приглашает на общий ужин своих домочадцев и ближайших друзей, чтобы отметить приезд и выслушать, как обстоят дела дома. Пережиток старых традиций, когда ярги закатывали в своих замках настоящие пиры по каждому поводу.
Угу, и именно поэтому ты предлагала мне остаться ужинать в комнате? Чтобы исключить из круга домочадцев и друзей? Показать, что я никто тут?
Впрочем, у меня нет причин так думать о ней. Ничто в эмоциях Маргреты не указывает на такие намерения. Поэтому я в конце концов перестаю прислушиваться. Не только к ней, но и ко всем остальным. Если продолжу в том же духе, кусок в горло не полезет. Да и нервы не выдержат. Они и так уже на пределе.
Тем временем Янгмар, которого отвлёк какими-то новостями сначала кастелян, а потом Грим, приглашает всех к столу и идёт к нам.
– Извини, что оставил тебя, – обняв за плечи, он внезапно целует меня в висок. И увлекает к столу, чтобы усадить рядом с собой, как хозяйку.
Все следуют нашему примеру и тоже рассаживаются. Я ещё сильнее уплотняю щиты, чтобы закрыться от всех чужих эмоций. Всё, что нужно, я уже услышала. Осталось решить, как донести эту информацию до Янгмара.
18.3
Некоторое время за столом царит молчание. Отстранившись мысленно от всех присутствующих, я сосредотачиваюсь на еде. Потому что действительно очень голодна. Да и на своё спонтанное расследование и выяснение подноготной всех присутствующих много сил потратила, которые теперь нужно восстановить.
Иногда я чувствую на себе внимательные взгляды, но сознательно не обращаю на это внимания. Даже на то, что чаще всех остальных на меня смотрит Янгмар.
– Ян, это правда, что ты заключил под стражу Хорлика? — первой нарушает затянувшееся молчание, как ни странно, Маргрета.
– Да, – спокойно отвечает ярг.
– Он что-то натворил во время вашей поездки? — продолжает допытываться жрица.
Грим Фергон, сидящий напротив неё, громко хмыкает. Видимо, вспомнив, что именно натворил этот самый Хорлик.
– Мягко говоря, – криво усмехается Янгмар. — Если думаешь ходатайствовать о нём, не советую. Я не изменю своё решение. Он останется под стражей до самого суда.
– Ко мне обратился твой дядя, – признаётся Маргрета. — Он написал, что добился от Совета ускоренного рассмотрения этого дела и суд будет уже послезавтра. Меня попросили присутствовать, как верховную жрицу Праматери. Ты же знаешь, что я не могу отказать.
– Знаю, – шумно выдохнув, Янгмар сжимает в кулаках вилку и нож. — Ты вольна поступать так, как считаешь правильным, жрица.
Мне почему-то кажется, что такое обращение Маргрете неприятно. Но я не рискую опустить щиты, чтобы убедиться в своей правоте.
– Так что он сделал всё-таки? — интересуется она подчёркнуто ровным тоном.
– Узнаешь на суде, – отрезает колдун. — Сейчас не хочу о нём говорить.
И снова за столом повисает неловкое молчание. Маргрета, явно задетая ответом Янгмара, больше ничего не спрашивает. Остальные тоже молчат некоторое время. Лишь Грим о чём-то тихо расспрашивает дочь кастеляна. Но та явно не горит желанием с ним общаться, ограничиваясь односложными ответами.
– А это правда, что в Босварии все женщины прячут лица и не смеют шага ступить без разрешения мужчины? — громко интересуется Астрид, обращая свой взгляд на Янгмара и адресуя вопрос именно ему.
Интересно, он видит, с каким восторгом и почти обожанием пялится на него эта девица? Ему это льстит? Потому что меня вот слегка раздражает. Почему-то. Опять дурацкие собственнические инстинкты.
– Так было, – кивает колдун. — Но сейчас в Босварии всё постепенно меняется, благодаря новому королю и его королеве.