Все равно ты будешь мой, или Увези меня в сказку (Хочу богатого, или Кто не спрятался я не виновата!)

Шилова Юлия Витальевна

— Я не каркаю. Я хочу тебе помочь.

— Чем? — Во взгляде Бориса читалось недоумение.

— Остаться в живых, — еле слышно произнесла я и прикусила язык.

Поняв, что ляпнула лишнее, я попыталась тут же себя реабилитировать. Спасение утопающего — это дело рук самого утопающего. Я перевела разговор на другую тему:

— Так ты не рассказал мне про Барса. Что было после того, как ему сделали операцию?

— Он выжил, — холодно ответил Борис.

— Это я уже поняла.

— Я забрал его из больницы. Я сам делаю ему перевязки

и обрабатываю его раны. Он терпит дикие боли, не дается мне, поэтому у меня вся рубашка в крови.

— А может, было бы лучше, чтобы его лечил квалифицированный медик?

— Он никому не дается. А одному ветеринарному врачу он просто прокусил руку. Пес настолько обезумел от боли, что кидается на всех, кроме меня.

— А ты колешь ему обезболивающее?

— Конечно колю. — Борис помолчал и добавил: — Ты не думай, что я тебя вчера обманул. Я действительно рисую. Уколол, перевязал Барса и принялся творить рядом с ним. Он любит за мной наблюдать. Это его успокаивает.

— Почему ты сейчас к нему не зашел? Он так жалобно скулил. Мне даже показалось, что это скуление похоже на стон или на женский плач.

— Это мой Барс так страдает. А заходить к нему лучше не нужно. Ему и так тяжко. Зачем я буду к нему заходить лишний раз без надобности? Поскулит и уснет.

Как только мы зашли в дом, Борис взял меня за руку и сказал вполне убедительно:

— Не вздумай подходить к этой избушке. Если ты подойдешь к ней совсем близко или не дай бог откроешь дверь, Барс растерзает тебя на части, и я не успею тебя спасти. Барс ненавидит людей.

— Всех?

— Всех. Единственный человек, которого Барс терпит, — это я. Я его хозяин, вырастил его. Было время, когда я кормил его из бутылки с соской. Я взял его совсем маленьким.

— А какой Барс породы?

— Московская сторожевая.

— Большой пес?

— А ты не знаешь? Огромный.

— Как ты думаешь, ненависть к людям у него когда-нибудь пройдет?

— Вряд ли. Хотя пока трудно давать какие-нибудь прогнозы. Сама посуди, как он может любить людей после того, как в него всадили две пули? Ты меня поняла?! Ты поняла, что не стоит даже подходить к дому? Это опасно для жизни. — Голос Бориса стал стальным.

— Поняла. Спасибо, что предупредил. Я же не сумасшедшая и не самоубийца, чтобы заглядывать к Барсу.

— Я тоже так думаю. Ты производишь впечатление вполне адекватной и разумной девушки. Думаю, ты не хочешь, чтобы Барс когда-нибудь тобой пообедал или поужинал.

От последних слов по моему телу пробежали сильнейшие мурашки. Заметив это, Борис вновь ухмыльнулся и произнес с издевкой:

— А ведь сегодня ты могла стать для Барса поздним ужином.

— Что? — опешила я.

— Что слышала. Считай, что я спас тебе жизнь. Хорошо, что я так чутко сплю. Даже страшно подумать, что было бы, если бы я не проснулся. И что бы я с твоим трупом делал?

— С чем? — Я почувствовала, что меня замутило, и отшатнулась от Бориса.

— Извини, — тут же спохватился

Борис. — Просто я очень сильно за тебя переживал. Барс и в самом деле сейчас агрессивен и непредсказуем. Это я идиот. Нужно было предупредить тебя сразу. А то ты смотрела на меня как на садиста, маньяка или убийцу. Словно я кого-то в этом доме замочил или кого-то на привязи держу.

— Я даже так и подумать не могла… — вновь соврала я.

Не успела я договорить, как Борис прижал меня к себе и прошептал:

— Послушай, раз уж мы оба проснулись, то самое время заняться любовью. В конце концов, за тобой должок. Я же спас тебе жизнь. Давай не будем терять времени и лучше займемся твоим любимым занятием.

— Каким? — не сразу поняла я. — Рисованием, что ли?

— Дуреха! Рисованием ты займешься завтра. А сейчас лучше покажи мне, как ты любишь трахаться.

— А почему ты думаешь, что это является моим любимым занятием?

— Потому, что я сразу тебя раскусил.

Борис молча взял меня за волосы и наклонил мою голову, быстро при этом расстегивая ширинку. Я принялась целовать его мужское достоинство. Борис откинул голову, тяжело задышал и застонал. А когда пришел в себя, то посмотрел на меня необыкновенно нежно и прошептал:

— Малыш, как же классно это у тебя получается! У тебя за плечами хорошая школа. Мастерство не пропьешь.

Он словно хлестнул меня по щеке. От обиды загорелись щеки. Можно подумать, я так ласкаю каждого встречного-поперечного! Но… я промолчала. Я умею сносить обиды и делать вид, что все хорошо.

Глава 6

Я проснулась рядом с Борисом. Он сладко спал. Я оделась и отправилась в гостевой дом расписывать стену. Из окна гостевого дома был виден вход в особняк. Я время от времени поглядывала на дверь в надежде, что перед тем, как уехать в офис, Борис обязательно ко мне зайдет, поцелует, скажет что-нибудь ласковое.

Но Борис не зашел… Я увидела, как он вышел из дома в дорогом костюме и галстуке. Водитель подогнал к крыльцу автомобиль. Борис сел в машину, даже не посмотрев в сторону гостевого дома, словно он напрочь забыл о моем существовании. Наверное, он вспомнит обо мне только тогда, когда я приду к нему вечером, чтобы он оценил нарисованных лошадей и принял работу. Да еще и неизвестно, как он себя поведет. Может, начнет вести себя со мной холодно и официально, будто между нами этой ночью ничего не было. А может быть, наоборот, трахнет напоследок, потому что ему опять приспичило, а кого-то искать нет ни времени, ни желания. После даст денег за работу и отправит меня за пределы Рублево-Успенского шоссе. А еще он может порекомендовать меня своим друзьям или партнерам. Скажет, мол, девочка очень талантливая, отлично рисует, и если ее хорошенько раздраконить, то неплохо дает. А уж как минет делает, так это вообще за гранью фантастики! Попробуйте, не пожалеете. Девочка стену разрисует хорошо и даст еще лучше.