Все совпадения неслучайны (Черная роза)
Шрифт:
– Какое сегодня число? – спросил Горский.
Оказалось, что он пролежал в подземелье три дня. Его снова стали одолевать сомнения. Происходило ли с ним все на самом деле, или привиделось? Из-за удара.
На затылке у него образовалась большая шишка, которая болела. Это был факт, а остальное – догадки и игра воображения.
ГЛАВА 9
Бабу Надю знобило. Наверное, потому, что она то и дело выбегала во двор полуодетая, – белье развесить, дров принести, корове дать корму. Вот и прохватило студеным зимним ветром. Печка за день раскалилась до бела, в
От деда Ильи пока никаких известий. Да и как бы он их передал? После метелей наступила оттепель, снег стал рыхлым, покрытым острой твердой корочкой. Идти по нему трудно и молодому, не то, что девяностолетнему старику. Так что нужно набраться терпения и ждать.
Баба Надя с девчонками осталась в лесном доме одна, без мужика. Это было непривычно и тревожно. Хотя она любила командовать и чувствовать себя «на коне», присутствие мужчины в доме было ей необходимо. Во-первых, чтобы было кому давать указания, а во-вторых, для безопасности. И ее покойный муж, и дед Илья, и Иван, – все были отличные охотники, белке в глаз попадали шутя и почти не целясь. Они и ее с малолетства к оружию приучили, так что ружье баба Надя, если что, не только зарядить сумеет, но и выстрелить из него тоже. Честно говоря, спустя день, как Илья с Петькой отправились в село, она зарядила не одно, а целых два ружья. Тайком от девчонок, чтобы не смеялись. Одно ружье баба Надя поставила у себя в комнате, за занавеской в изголовье кровати, а второе пристроила на кухне, в углу, за посудным шкафом. После этого на душе стало спокойнее.
– Чего я боюсь? – спрашивала она себя, но так и не находила ответа.
Местных, сельских мужиков и парубков опасаться было смешно, – все они сами обходили лесной дом сороковой дорогой. Баба Марфа умела народ в страхе держать, хотя ничего специально для этого не делала. Ее смерть осенью практически ничего не изменила: «ведьмино логово», как шепотом называли ее дом местные люди, осталось «табу». Никто сюда и близко не подойдет, тем более зимой. А чужим в лесу и вовсе делать нечего. Дорога плохая, на машине не проехать, да и то она только до леса, а оттуда надо ножками топать. Лесной дом построен в таком месте, что пешком не каждый найдет, разве что случайно.
Но баба Надя чуяла недоброе. Может, от этого и озноб, и бессонница, и головная боль. Сколько она голыми пятками по снегу за свою жизнь побегала, – и никогда даже насморка не подхватила!
В окна кухни смотрела темная ночь, за стенами глухо шумел лес. В доме тикали ходики, жарко дышала печь, распространяя запах перегоревших березовых поленьев, а на душе у бабы Нади творилось неладное.
– Да что ж это такое?! – рассердилась она на себя. – Надо оладий поесть, с вишневым вареньем. И чаю заварить с малиной и травами, – вон самовар поспел!
Еда считалась у нее первейшим лекарством от всякой хвори и методом решения всех проблем. Как только бабу Надю начинали одолевать тяжелые мысли или непонятные страхи, в голове сама собой рождалась идея: «Надо поесть!» Эта нехитрая жизненная философия помогла ей сохранить здоровье и способность здраво рассуждать при любых обстоятельствах. Опять же, пока ешь, нужная мысль сама в голову придет, – не надо напрягаться, думать до ломоты во всем теле!
Баба Надя положила в кружку сухой травы, залила кипятком и принялась
Неожиданный стук в дверь заставил ее подпрыгнуть. Кусок оладьи застрял в горле, и она, пытаясь запить, обожглась горячим чаем.
– Тьфу, пропасть! Холера! Кого это принесло в такую темень? – Она замерла и прислушалась. – Неужто, показалось с перепугу?
Женщина встала, задула свечу и на цыпочках прокралась к шкафу, проверить, на месте ли ружье. Оно оказалось там, где она его поставила.
– Кто бы это мог быть? – подумала баба Надя. – Лида и Элина давно улеглись спать на втором этаже, и на улицу не выходили. В любом случае, мимо нее они не проскользнули бы незамеченными. – Может, Иван вернулся?
В доме стояла тишина, в которой ясно слышалось прерывистое дыхание бабы Нади.
– Показалось! – не то с сожалением, не то с облегчением решила она. – Надо свет зажечь! Не ужинать же в темноте?
И в этот момент стук повторился. Он был не очень громкий, но настойчивый.
Баба Надя отодвинула занавеску и выглянула во двор. Крыльцо из окна было видно плохо, и пришлось подойти таки к дверям, не зная, что за незваный гость явился в ночную пору.
– Кто там? – спросила она негромко, держа в руке ружье. – Если кто худое задумал, выстрелю! Лучше уходи восвояси, мил человек!
У нее еще теплилась надежда, что это Иван. Нагулялся по лесу, замерз, валенки промочил, – и вернулся.
– Открывайте, милиция!
Сердце бабы Нади похолодело и опустилось куда-то вниз. Видать, ее надеждам не суждено было сбыться. Милиция с добром не ходит. Наверное, нашли тело Ивана.
От такой мысли ее начала бить дрожь, и она долго возилась с замками и запорами, пока открыла, ожидая услышать страшное… На крыльце стоял невысокий мужчина, прилично одетый, в норковой шапке и с портфелем в руках. Портфель был дорогой, из хорошей кожи, – баба Надя толк в вещах знала. Это сразу расположило ее к гостю. Не босота какая-нибудь, что промышляет грабежами, а порядочный человек.
Мужчина, не дожидаясь приглашения, вошел, потеснив хозяйку. Он явно был не из робких, на ружье даже не взглянул, – поставил портфель на лавку и начал раздеваться. Под меховым пальто на нем оказался хороший костюм, светлая рубашка и галстук. Длинные черные волосы были собраны сзади в хвост.
– Здравствуйте, хозяйка! – строго сказал он, не глядя на бабу Надю, а неприятно зыркая по сторонам.
– Здравствуй, коль не шутишь! – ответила она сухо.
Хвост испортил все благоприятное впечатление, которое гость произвел на нее. – Уже и милиция с какими-то дурацкими хвостами стала ходить! Что за время окаянное? – подумала баба Надя, придирчиво разглядывая незнакомца. – Неужели, не могли солидного человека прислать? Щелкопер! – придумала она определение для милиционера, но вслух этого не высказала.
– Чаем угостите? – спросил мужчина, глядя на самовар и блюдо с оладьями.
Баба Надя смягчилась. Накормить гостя – святое дело! Она засуетилась, доставая тарелки, чашки и сахар. И правда, чего это она взъелась на мужика? Как он только добрался ночью до лесного дома? Замерз весь, устал…
Она внимательно посмотрела на милиционера, который уселся за стол, как у себя дома, придвинул вазочку с вареньем и начал пить чай. Ни замерзшим, ни уставшим он не выглядел. Да и ботинки новые, чистые, – грязи и снега не видно. Это насторожило хозяйку.