Все стихи 2016 года по алфавиту
Шрифт:
Миловать на праздники?
Оживились, делят кус
Да глазами зыркают,
Шепчут в собственном соку
Брань разноязыкую.
Интересно холуям - а
С кем же благоденствовать?
Кто, подсыпав первым яду,
Воспервостепенствует?
Боже, посмотри окрест -
Так ли всё задумано?
Сына посылал на крест -
Толку-то в году... у нас?
Кожа содрана с событий,
Небо слепо пялится -
Там
Отпечаток пальцевый.
Есть ты, Боже, или нет,
Не узнать. И надо ли?
Звук слезы, летящей с неб,
Тише звезд, что падают.
В горах
Какая пытка эта яркость -
Кошмар глазного хрусталя!
В нём лица красные, как астры,
Наклонна белая земля.
И ели, великаны-гвозди,
Торчат, наклонены слегка,
Над ними - в лотосовой позе
Медитативны облака.
Понятны движущая сила,
Существования магнит.
Вверху и чище, и красивей,
А тащит неизменно вниз.
Здесь нет лыжни-узкоколейки,
Склон выбирается людьми,
Но направленье поколений -
Одно с тех пор, как создан мир.
Оно прекрасно и печально
В горах и в судьбах, и в веках.
Летим, часов не замечая,
К подножию, за облака.
В ином измерении
На 90-летие королевы Елизаветы II
Елизавете нынче девяносто.
Она в уме, как, впрочем, и страна.
Они стары, малы размером, ростом.
Она - традиция. Традиция - она.
Традиционны клубы, гимн и фунты.
Гвардейцы - в красном, и поют "Храни...".
И Он хранит. Она хранит и - будет,
И Темза не порушит свой гранит.
Погода неизмечива и просит
Воротники плащей поднять. Не труд.
В шинели Черчилль с бронзовою тростью,
А бронза застывала на ветру.
И чёрный "Гиннесс", и иные меры,
Иное измерение во всём.
Спросите в пабе: "Вы горды премьером?" -
От вас отсядут, даже без "Осёл!".
Нет безымянных групповых останков,
А христианство - в душах у людей.
К параду утром не сползутся в танках,
А оседлают белых лошадей.
В который раз
В который раз: "Что есть она?"
В который раз отвечу: "Азъ
Не вмь. Ей больше знать о нас,
Чем нам о ней". В который раз
Она
Сама (как кошка) по себе
К безумным и бессонным - тем,
Кто ждёт её с пером и без;
Придёт, коснётся, хвост трубой,
Мурлыкнет, и... ищи-свищи -
В трубу ли тенью голубой,
В строку ли, словно кур в ощип.
А может, на подстилке слов,
Простых, неброских, будних дней
Свернётся ночью под столом -
Под тем, где пишется о ней.
B четырёх стенах
Открыт ветрам и временам,
И людям. Не печалься, сервер,
Ведь адрес в четырёх стенах -
Восток и запад, юг и север.
И нет ни окон, ни дверей,
Зимой жара стоит, как летом -
Вся горница полна людей,
Почтовый ящик перегрет, a
В домах шинелями до пят,
Где чресла в креслах днём, а ночью,
Постели тёплые храпят,
На дверь наброшена цепочка -
Там вечно 36,6
Подмышкой и под мышкой тоже.
"Нормальны", "Годны" - это есть
Диагноз здравости подкожной;
Последний горестный причал
Ржаветь, скорбя о прошлом, жестью,
Потухший навсегда очаг,
И не причалить, не зажечься.
Ко мне придут безумцы - те,
Кто видит дом не подворотней,
А степью без давильни стен,
Не теснотой шеренги ротной -
В мой дом, где квартвопроса нет,
И потолком толкутся тучи,
А в них - не слёзный дождь, а снег,
Весной он стает, но получит
Свой шанс бумагой быть земле
(А между датами пусть прочерк),
Чтоб кто-то мог оставить след,
Пробив строкой и наст, и почву.
Вас - разучившихся плакать
Есть тёти как тёти,
Есть дяди как дяди,
Есть люди как люди,
Есть люди как бляди.
Но в жизни бывает
Порой по-другому:
Есть дяди как тёти,
Есть тёти как дяди,
Есть бляди как люди
И люди как бляди!
(В. Маяковский)
Вас - разучившихся плакать,