Все страхи мира
Шрифт:
Она начинала любить его. Разве это не странно? Элизабет задумалась, пытаясь ответить на этот вопрос. В нём было много такого, что вызывало любовь и восхищение. Однако было и то, что смущало её, сбивало с толку. В Фаулере мешались лёд и пламень, а его чувство юмора не поддавалось определению. Существовало многое, что он глубоко любил, однако глубина этих чувств всегда была продиктована последовательной разумностью, основанной на принципах, а не душевной страстью. Его часто приводило в недоумение — совершенно искреннее, — почему окружающие не разделяют его чувств по отношению к тому или иному вопросу. Подобно тому как преподаватель математики никогда не сердится, но испытывает печаль
И всё-таки в постели он был удивительно нежным. Лиз нахмурилась, глядя на стену. Но как трудно проникнуть к нему в душу!
— Ты прочитала это сообщение из Японии? — спросил президент, приступая к делу в тот самый момент, когда Эллиот говорить о делах особенно не хотелось.
— М-м-м, хорошо, что ты напомнил об этом. Недавно мне сообщили нечто весьма неприятное.
— А если конкретно? — Фаулер проявил свой интерес тем, что начал ласкать её, словно пытаясь выманить информацию, которую она и без того хотела передать ему, ожидая удобного момента.
— Райан, — ответила Лиз.
— Опять? И что теперь?
— Сообщения, которые мы получили относительно неэтичных финансовых сделок, подтвердились, но ему удалось выпутаться благодаря юридическим тонкостям. Этого обвинения было бы достаточно, чтобы он не попал в состав этой администрации, но поскольку мы унаследовали его от предыдущей…
— Юридические тонкости бывают разными. Что ещё ты узнала?
— Недостойное поведение в личной жизни, любовная связь с женщиной и использование агентов ЦРУ для сведения личных счётов.
— Любовная связь с женщиной… позор…
Эллиот хихикнула. Ему это понравилось.
— Здесь может быть замешан ребёнок.
Фаулер нахмурился. Он крайне серьёзно относился к правам детей. Его руки замерли на её груди.
— Что нам известно об этом?
— Пока немного. Постараюсь разузнать побольше, — ответила Лиз, заставляя ладонями возобновить движения его рук.
— Хорошо, пусть ФБР проведёт негласное расследование, — согласился президент, закрывая, как ему казалось, этот вопрос.
— Из этого ничего не выйдет.
— Почему?
— У Райана тесные связи с ФБР. В некоторых вопросах они могут заупрямиться, в некоторых — сгладить острые углы.
— Только не Билл Шоу. Он лучший полицейский, с которым мне приходилось встречаться — даже я не смог бы заставить его поступить незаконно, и именно так должно быть. — Снова последовательность и принципы. Невозможно предсказать, как поступит этот человек.
— Шоу лично занимался делом Райана — террористическим актом, совершенным против него. Глава следственного управления сам?..
— Действительно, — согласился Фаулер. Это будет неважно выглядеть. Конфликт интересов и тому подобное.
— К тому же у Шоу есть помощник, занимающийся улаживанием конфликтов, — некто Мюррей. Они с Райаном — большие друзья.
— Ну и что ты предлагаешь? — недовольно произнёс президент.
— Может быть, взять кого-нибудь из министерства юстиции?
— Тогда почему не из Секретной службы? — спросил Фаулер, заранее зная
— Будет походить на охоту за ведьмами.
— Разумное замечание. Ну хорошо, пусть это будет кто-нибудь из сотрудников министра юстиции. Позвони завтра Грегу.
— Хорошо, Боб. — А теперь нужно сменить пластинку. Она поднесла его руку к лицу и поцеловала ладонь. — Знаешь, мне сейчас так хочется закурить.
— Сигарета после секса? — Фаулер обнял её ещё крепче.
— Когда мы занимаемся любовью. Боб, мне кажется, я одновременно курю… — Она повернулась и посмотрела ему в глаза.
— Может быть, стоит снова разжечь огонь?
— Говорят, — промурлыкала советник по национальной безопасности, — говорят, что президент Соединённых Штатов — сильнее всех в мире.
— Я сделаю все, что в моих силах, Элизабет.
Через полчаса она убедилась, что это соответствует истине. Она явно начинала его любить. Затем подумала: а какие чувства к ней испытывает он…
Глава 16
Раздуваем пламя
— Guten abend, frau Fromm [23] , — произнёс мужчина.
23
Добрый вечер, фрау Фромм (нем.).
— Кто вы?
— Петер Виглер, из «Берлинен тагеблатт». Мне хотелось бы побеседовать с вами.
— О чём? — спросила она.
— Аbеr… [24] — Он показал рукой на небо, откуда на него лились струи дождя. Тут фрау Фромм вспомнила, что следует проявлять вежливость, даже если это журналисты.
— Конечно-конечно, заходите пожалуйста.
— Спасибо. — Мужчина вошёл в переднюю и снял плащ, который она повесила на вешалку. Он был капитаном в Первом главном управлении (внешняя разведка) КГБ, молодой многообещающий тридцатилетний офицер приятной наружности с незаурядными способностями к иностранным языкам, обладатель двух дипломов — психолога и инженера. Он уже успел разобраться в Траудль Фромм. Новенький «ауди», что стоял перед домом, был удобной, хотя и не роскошной машиной, одежда её — тоже новая — была приличной, но не шикарной. Она была гордой и в меру прижимистой, но в то же время и скупой. Любопытной, но настороже. Что-то скрывала, однако понимала, что, если не пустит его в дом и пошлёт прочь, это вызовет больше подозрений, чем те объяснения, которые она держит наготове. Он сел в глубокое кресло и стал ждать её ответного хода. Она не предложила ему кофе. Значит, надеется, что его визит будет коротким. Неужели, подумал он, это третье имя из его списка в десять имён окажется настолько интересным, что о нём придётся доложить в московский центр.
24
Но (нем.).
— Ваш муж был связан с атомной электростанцией «Грейфсвальд-Норд»?
— Да. Как вы знаете, её закрывают.
— Совершенно верно. Мне хотелось бы узнать ваше отношение к этому. Доктор Фромм дома?
— Нет, он уехал, — неуверенна ответила она. Мнимый Виглер сделал вид, что не заметил замешательства.
— Вот как? Позвольте спросить, куда?
— По делам.
— Тогда, быть может, я лучше загляну через несколько дней?
— Да, это было бы лучше. Вас не затруднит прежде позвонить? — По тому, как она произнесла эту фразу, капитан КГБ понял, что фрау Фромм что-то скрывает и это что-то может оказаться…