Все свободны!
Шрифт:
— Привет, давай помогу.
— Мы что, уже на ты?
— Так сейчас выпьем на брудершафт и все исправим. — Скворцов был явно в хорошем настроении. Он помог Васе снять пальто и с интересом уставился на ее нарядик. Вася же одернула свое стриптизное платьице и мигом подсчитала — драгоценностей на ней висело не больше тринадцати — так завещал протокол.
— Однако, Василиса, вы любите пошалить. Впрочем, это для меня уже не новость.
— Где ж еще шалить, Юрий Николаевич, как не в Кремле? А вот вы все справки обо мне уже навели?
— Навели. А как же? — Мягкость, даже вкрадчивость, никак не гармонировала
Вася уже заметила, что из его уст почему-то многое звучало необидно. Она и не обиделась. И даже обратила на свою необиду особое внимание.
— Вы тоже неплохо выглядите. И главное — запонки на месте.
— Это главное, я понимаю. — Скворцов поправил манжеты.
Так они двигались в сторону зала и в сторону брудершафта.
— Итак, Вася, вино вы не любите.
— Не люблю вино.
— Напрасно. Встречается хорошее.
— Когда встретите, угостите.
— Прямо сейчас и угощу. — Скворцов уже наполнил бокалы и подал один ей. — У президента всегда достойное вино. Даже выбирать не стану.
— Что, здесь разрешается пить без президентского указа?
— Разрешается, только давайте спрячемся в тот угол и за колонну. У нас же брудершафт. Даже при нашей с вами, Вася, свободе нравов в чужом доме надо вести себя в соответствии с правилами этого дома.
Спрятались.
«Маразм», — подумали они одновременно и одновременно взглянули друг другу в глаза. Нескладно зацепившись руками, начали быстро-быстро пить, продолжая прятаться за колонной. Так же быстро и вполне скомканно поцеловались три раза в щеки. После, виновато улыбаясь и зачем-то взявшись за ручку, выдвинулись из своего угла в центр зала к публике. Ощущение у обоих все-таки было такое, что они сотворили что-то недозволенное. Вася даже поймала себя на том, что как будто отряхивает и одергивает свое платьице. «Сильное начало, и адреналина выделилось немало. Заводит. Вот так люди, наверное, и начинают заниматься бизнесом. И не дай бог еще и политикой, — покосилась она на смущенное (неожиданно) лицо спутника. — Хорошо, что я не вижу своего лица. Зато его видят все вокруг». Она тут же надела налицо улыбку.
Прием оказался шире заявленного. Вася приметила среди гостей пару режиссеров, актера и писателя, с которыми была знакома, и кивнула. По их глазам она поняла, что ее акции даже у них, недосягаемых и независимых, пошли в гору.
Сглаживанию внутренней неловкости способствовало и явление настоящего президента, которое ознаменовалось единым порывом. Заблестели глаза, повернулись головы, стать появилась в фигурах. Вася почувствовала, что тоже подтянулась. Гены державного подобострастия при всем декларируемом либерализме сыграли свое — все мы государевы люди. Президент взял бокал и сказал добрые слова. Вокруг зазвенело общее чоканье. Все расслабились. Президент пошел по столам поздравлять уже персонально. Праздник покатился.
— Слушай, — спохватилась Вася, — мне же надо в эфир выйти с живым рассказом.
— Выходи. Если не заблокировали телефон.
Телефон не заблокировали.
— А ты со мной выйдешь?
— Куда? В эфир? Возьми лучше президента. Видишь, он вполне досягаемый.
— Хватит шутить.
— Ну подумай, Васечка, — Вася растрогалась, — что же я могу сказать народу?
— А почему нет? И вы, Юрий Николаевич, вполне известная персона.
— Не будем торговаться. Давай трубку.
— Захотел. Прямо сразу и давай. Сначала я позвоню, сама скажу пару слов про настроение, про то да сё. Перескажу государеву речь. А потом ты…
— А он что-то сказал дельного? Все, не злись, все понял, все скажу. Только быстрее. Коротко работаем, длинно отдыхаем.
Васе понравилась эта идея, она мгновенно соединилась с редакцией. По счастью, ее так же мгновенно соединили с режиссером, который сразу дал подслушать обратку (то, что несут в микрофон ведущие). И в общем можно было уже докладывать о президенте, только от такой скорости Вася совершенно забыла, что хотела сказать. И понесла, что первое пришло в голову — про красоту заснеженного Кремля. Скворцов откровенно давился хохотом. И тут она ловко перекинула ему телефон, на лету успев представить его и пригласить к разговору. На удивление быстро Юрий Николаевич обрисовал картину кремлевских посиделок, определил настроение президента как хорошее и спрогнозировал рост акций нескольких российских компаний. «За последнее забьют ногами», — мелькнуло у Васи, пока телефон летел к ней обратно, быстро что-то вякнула опять про заснеженный Кремль, из которого… так хорошо все видно. Скворцов ржал. Она отключилась.
— Дурак! Меня уволят.
— Брось. А работать кто будет? И потом лично мне как радиослушателю понравилось.
— Если б ты был единственным радиослушателем, моя жизнь сложилась бы иначе. А вообще-то у тебя неплохо получилось — для первого раза. Надо будет использовать тебя почаще, чтоб не расслаблялся.
— От меня больше пользы в других делах. Хочешь, секрет открою?
Вася потянула к нему ухо. Склонившись к ней, он зашептал:
— По большому секрету и только для тебя — нас запеленговали… — И задержал паузу.
— Я думала — дурак, а оказалось — полный идиот.
Вася забыла, когда в последний раз так хохотала — весело и честно. Окружающие обратили на них внимание, и она увидела, как в их сторону направились два солидных товарища.
Обменялись рукопожатиями.
— А что это вы такие радостные? Как будто мухоморов наелись, — поинтересовались скворцовские знакомые.
— Если только вместе с вами, — парировал Скворцов. — Разве вы не в курсе, что на кремлевской кухне что-то всегда в еду добавляют, чтобы у всех гостей было хорошее настроение?
Мужики засмеялись, подтвердив тем самым, что чего-то наелись точно. Скворцов был явно в ударе. «А может, он всегда такой, — очарованно подумала Вася. И разочарованно додумала: — Не может».
— Это мои друзья-приятели («таких друзей… а тем более приятелей…» — продолжил Скворцов для себя). Игнат Петрович руководит российской автопромышленностью, вернее, ее имеет, а точнее — он ее хозяин, целиком и полностью. Семен Семенович хлоп, гоп, стоп (или как там ты называешься правильно?) — словом, менеджирует еще одну промышленность, тоже, кстати, пока отечественную. — Такое представление звучало вполне вызывающе. — Подает тепло, воду и еду в наши сирые и убогие домишки. Обогревает и согревает. И вы познакомьтесь. Василиса Васильевна Елизарова, культурный обозреватель радио «Точка».