Все своими руками! Хозяйственные будни оруженосца
Шрифт:
Осел четко понимает свои возможности — ценное качество, нам бы так. Если до него начинает доходить, что сейчас его принесут в жертву — фигушки, ишачество кончилось, дальше сами. Ну и, черт его подери, ослы агрессивные — не все и не во всякой ситуации, но если что… Если что, то и рвануть эта животина может с такой скоростью, что не догонишь, и мало того, еще затихарится и наблюдать будет за презренными человеками.
Я припомнила: нельзя нагружать осла так, чтобы груз был выше ушей. Черт знает как, но осел увидит, даже если поклажа легкая, не повезет. И телегу нужно было другую, ниже и длиннее, но где ее взять? В общем, мне было поздно давать задний ход, и я, сделав независимое лицо, как будто осел вообще собирался меня оценивать, подошла к нему,
Эх, пропадай моя телега, все четыре колеса! У меня в хозяйстве ишаков не было. Были пони — но это такие пакостники, что я избавилась от них, быстро продала. С пони рука нужна еще тверже, чем с лошадьми, лошади, если так разобраться, самые мирные, даже такие, как Тамерлан… И тут до меня дошло.
— Слушай, а как коня мастера Ртишвельского зовут?
— А? — Бронко, казалось, уже уснул. Мне очень хотелось его припахать и дальше, но мы были в равном положении. — Принц.
Очень интересно, подумала я. Такой конь — и Принц, а ишак — Король. Странное чувство юмора у моего шефа, однако.
А вот интересно, его величество об этом знает? Или тут каждого второго осла зовут Королем?
За всеми этими рассуждениями я как-то совершенно без напряга впрягла Короля в телегу. Бронко встал, потянулся, а мне захотелось вытянуть его чем-нибудь по спине. Лишь бы лечь куда-нибудь, честное слово.
— Вон туда иди потихонечку, — махнул он рукой в сторону леска, — а мастер подъедет. Там его и жди.
Нормально вообще? Каждый первый встречный мной командует. Но — имелся в этом и плюс: я могла свалить втихаря, если Хьюберта и поймают, то я как бы в стороне окажусь и вроде как ни при чем. Может, и бить особо сильно не будут…
Осел был покладист. Ну или ему не надоело еще, а в любой момент мог сказать — хватит, причем так громогласно, что хоть ложись и помирай. Ослы орут не только на выдохе, как все нормальные животные, но и на вдохе, и децибелы у него ого-го. Сейчас завопит, и вся консервная фабрика подорвется. Но нет, мы без проблем выбрались, без проблем перешли через полюшко и сныкались в лесочке.
Я села. Осел смекнул, что есть возможность пожрать, и телега ему в этом нисколечко не мешала. Итак, начался новый этап в моей жизни: турнир посмотрела, теперь мы драпаем.
Я даже не сразу поняла, что что-то между деревьев движется. И нет, это точно был не Хьюберт. Слишком быстро, слишком плавно и беззвучно. А зачем он движется и что ему от меня с ишаком надо?..
А у меня даже оружия нет, кроме сапог…
Глава восьмая
В лунном свете — а луна здесь как прожектор слепила глаза — сначала показалась голова. Обычная такая, волосатая, бородатая и приделанная к мужскому телу в каких-то тряпках. Следом еще одна голова и такое же неказистое тело. В руках уже трио держало какие-то дубины и смотрело на меня с телегой очень радостно. Только радость эта не для меня была, а для них… Еще бы ночь, тишина и телега, набитая добром, посреди дороги стоит. Из охраны только девчонка-оруженосец — без оружия, собственно. Черт, надо хотя бы арбалет какой приобрести, если они здесь изобретены, или изобрести… Хотя что я знала вообще об оружии? Внешний вид? Лук от других стрелялок отличу, да?
— Ребят, может, договоримся? — сразу предложила я. Так-то, прости, Хьюберт, не я твою поклажу бандитам с большой дороги отдала, не я, это жизнь такая. Стоит повернуться к ней спиной, как она пихнет ногой в сапоге чуть ниже поясницы.
— Зачем? Ты и так все сделаешь, — оскалился самый первый. А у меня даже в висках закололо от злости.
Ну здрасьте! Приехали! Стоит выехать чуть за город — и все? Цивилизованное по меркам этого мира общество закончилось? Но если они думали, что вот так просто я лягу на спину, то ошибались. Где-где я там среди рыцарского барахлишка эту оглоблю, которая рыцарским копьем именуется, уложила? Она, по крайней мере, не тяжелая, удастся поднять и кого-то шандарахнуть. Да и ослик, это то еще оружие массового поражения. И даже жаль, что я вилки с ложками упаковала, так бы вывалить сейчас все этим товарищам на головы.
— А не рано ли губу раскатали? — голос у Ликс был основательный, не писклявый, даже грубоватый. Самое то для того, кто за конями бегает и рыцаря за шкирку придерживает. — Я вам сейчас рыло-то начищу, будете знать, как на оруженосца слюни свои пускать. И добро это рыцарское, не вам к нему свои загребущие лапы протягивать! И сейчас мой мастер подъедет. Слышали про рыцаря Ртишвельского, а? Так вот он сделает из вас и ваших дубин неповторимую композицию, чистейший натюрморт!
Я болтала и болтала, понемногу сползая с места водителя телеги, пытаясь создать хоть какое расстояние между мной и разбойниками-голодранцами. В голове мелькали варианты развития событий, но — черт его побери — в жизни никогда не увлекалась этой всей исторической штукой. Знала, бегают всякие по полям, хобби такое, у нас даже как-то поле арендовали, чтобы палатки поставить, все в костюмах, мужики еще и на мечах пытались что-то изобразить… Но меня скорее интересовала сумма, упавшая на мой счет, а не достоверность происходящего. И фильмы с мечемашеством или другими излишествами не особо смотрела. Некогда, ничего некогда! Работа и только была, впрочем, это все мне и по нраву было!
А тут надо было какую-то стратегию придумать. Вот бросятся сейчас трое на меня, куда драпать? Или как кинуть первое, что попалось под руку, чтобы оно попало в цель? Или копье тянуть? Или как обвести этих голодранцев вокруг пальца? Или я смогу отпинать троих не особо подготовленных мужиков? Вот почему-то, когда нужно, в памяти ничего не шевельнется!
— Девка-а! — кинулся на меня левый, видимо, заметил, что я пытаюсь слинять. Я и слиняла, прыгнула на телегу, под ногами все пришло в подвижность, свертки зашевелились от моего веса. Первое, что в руку попалось, оказалось металлическим — как бы не серебряным — блюдом. Этакий щит. Хорошо по лбу бить, жаль только, что у меня недостаточно сил и желания, чтобы озвереть окончательно и превратиться в машину для убийства. Вместо этого — салочки вокруг телеги.
— Убью! — зашипел кто-то из разбойников. Слишком шустрый, он прыгнул в мою сторону и впился острыми пальцами мне в голень. На мгновение показалось, что кожу проткнул. У меня в голове вспыхнуло: ногти грязные, а это значит заражение. И прививок у меня от местного столбняка или других радостей жизни нет! Вряд ли у них тут медицина на уровне выше, чем пей воду и молись.
Конечно, я упала, правда, лягнула разбойника так, что он со стоном и руганью выпустил меня. Мимо шарахнула дубина, я только чудом и хорошими рефлексами ускользнула из-под удара. Но вот от пинка в живот — не удалось. Подлетела, упала на землю, на мгновение лишившись и воздуха в легких, и осознания, кто я и где я. Ужом перевернулась, все же Ликс отлично двигалась, чуть ли не кувыркнулась, брыкнула кого-то… Оставалось только извиваться в надежде встать на ноги. Но важно было и спину не открыть, и по голове не получить, и чтобы в живот не ткнули чем попало. Паника захлестывала волнами… Нет, я в свое время всякое видела, приходилось и за оглоблю хвататься, и за ружье, когда отжимать имущество являлись разные шибко умные. Но вот так, чтобы в окружении, чтобы руками-ногами во все стороны, потому что на кону даже не имущество, а целостность психики и жизнь… Нет, так не было.
— От собака! — это я землю в сторону бросила, чтобы в глаза, а еще кого-то укусила, а нечего за волосы хватать. Чуть скальп не оторвал.
От собаки слышу, подумала я и оскалилась, в тот же миг кувыркаясь и припадая к земле. Ура, удалось выбраться из окружения! Так, осмотр места: грязных мужиков стало на двое больше, один вообще уже в телеге ковырялся, пряча ложечки за пазухой. Но меня приборы не так интересовали, как оружие. Против меча я уже не отбиваться буду. Тут и дубиной мне бока намяли, очень уж ныла левая рука, ребра и бедро, как бы не перелом. А меч…