Все тайное становится явным
Шрифт:
– Не знаю, что она с ними делала, но мы их не получали. Мать ничего нам не отдавала, даже не показывала. Скорее всего, ты прав, она не стала бы так рисковать, опасаясь вызвать подозрения с нашей стороны.
– А я поверил, что вы не хотите иметь со мной ничего общего. Купился на очередную уловку Людмилы. Даже не заподозрил подвоха… Признаюсь, мне и в голову не могла прийти мысль о том, что родная мать может так бездушно играть судьбами собственных детей, - на губах мужчины появилась страшная улыбка, - знал бы, придушил своими руками эту тварь! Прости, родная, но никаких других слов для твоей матери я сейчас найти
– Никто из нас не думал, что она может так поступить. Мы до сих пор не знаем, зачем она затеяла всю эту странную игру. Скорее всего, таким своеобразным способом она хотела сделать нас слабее и послушней. Справляться с нами такими, какими мы выросли, ей стало не под силу, вот она и надумала превратить нас в безропотных послушных марионеток, которые выполняли бы все ее прихоти, не задавая лишних вопросов.
– Значит, она подослала кого-то вместо тебя, - яростно произнес Элим. Резким движением ослабив тугой воротник, он с кривой усмешкой пояснил. – Я перебрался в Переславль, но постоянно через знакомых узнавал, как у вас дела. Один из них сообщил мне, что ты приняла предложение городского мага. Остаться в стороне я не смог, поэтому приехал в город, чтобы встретиться с тобой и поговорить. Я хотел присутствовать на твоей свадьбе, хотя бы в качестве простого гостя… Но ты сказала, что не желаешь портить этот праздничный и торжественный день ни себе, ни сестрам, ни матери. Ты не скрывала, что мое присутствие не желательно, и попросила меня уезжать и больше не возвращаться. Когда родилась Зара, я не выдержал и предпринял еще одну попытку увидеться. Накупил кучу разных подарков для своей новорожденной внучки, и приехал в город. Чтобы в очередной раз получить от ворот поворот, выслушать гневную отповедь и отправиться восвояси. Ты даже личика малышки мне не показала...
– Я на память еще не жалуюсь, отец. Ты не приходил ко мне домой. Никто не знал о нашей семейной размолвке, слуги не получали от меня распоряжения не пускать тебя.
– Водится за мной один грех, - Элим развел руками, - вспыльчивость. Сказать честно, я не хотел накаливать обстановку до предела. Если бы ты закрыла дверь своего дома у меня перед носом, я не выдержал бы и сломал ее ко всем демонам! Поэтому решил дождаться подходящего момента, когда ты выйдешь погулять с дочкой или отправишься куда-то по делам.
– То есть, свой приезд в город ты не скрывал? И мать вполне могла о нем узнать и подстроить твою встречу с ведьмой, которая и до этого вполне успешно подменяла меня собой?!
– Агния и Фиона даже разговаривать со мной не стали, поэтому я вернулся в Переславль. И оставался там, пока не узнал о трагедии, случившейся с твоей семьей. Я бросил дела и в спешке приехал в столицу, чтобы поддержать тебя. На этот раз Людмила не чинила мне препятствий. Наоборот, встретила у ворот. Она выглядела убитой горем. Я ни разу не видел ее в таком состоянии. Сквозь слезы прошептала, что, возможно, хотя бы мой приезд поможет тебе прийти в себя и отвела наверх…
– Прости, но я не готова слушать о том, что было дальше, - Стелла болезненно сглотнула, - потому что уже слышала об этом от Фионы. Ее рассказ все еще жив в моей памяти…
– Фиа встретила меня в дверях комнаты, горько сказала, что я опоздал с выполнением своего отцовского долга, и ушла.
– После смерти Дина и Зары я вернулась домой. Мне казалось, что в знакомой с детства обстановке мне станет легче. Но я проводила вне дома много времени, выслеживая мага, устроившего поджог нашего дома. Ничто не мешало матери осуществить задуманное.
– Значит, твоего мужа и мою внучку убили? – Элим с такой силой стиснул зубу, что четко очерченные скулы побелели от напряжения. – Людмила об этом знала и ничего не сделала?
– Почему же? – Стелла невесело улыбнулась, вспоминая давний скандал с матерью. – Она старалась всеми силами замять скандал, разразившийся после того, как я едва не убила мага, которого подозревала в поджоге. После тяжелого разговора с ней я сразу уехала, потому что больше не могла оставаться в столице. Фиа еще раньше отбыла на границу. Она изредка приезжала, чтобы навестить меня, уверенная в том, что я не вынесла обрушившегося на меня горя и сошла с ума. Но я сильно сомневаюсь, что мать стала бы так рисковать и позволила тебе увидеться с настоящей Фионой.
– В нашей семье только один человек действительно не в себе, - выражение, появившееся на лице мужчины ей не понравилось. Он явно что-то задумал.
– Кстати, - Элим пошарил рукой в кармане куртки, нахмурился, вывернул его наружу, полюбовался на подкладку, передернул плечами и полез во второй карман. – Да где же он? А, нашел…Это тебе, радость моя.
Стелла озадаченно выгнула брови, глядя на маленькую фарфоровую шкатулку нежно-зеленого цвета. Перевела вопросительный взгляд на улыбающегося отца и осторожно спросила. – Что это?
– Открой и узнаешь, - он протянул ей шкатулку, - я увидел ее пару лет назад на рынке в Виттаре. Вспомнил о твоем детском увлечении и не смог пройти мимо…
Поколебавшись, она взяла ее и откинула крышечку.
– Я думала, об этом все успели забыть, - со смущенным смешком призналась Стелла, со смешанными чувствами рассматривая миниатюрную фигурку фарфорового соловья.
– Готов поспорить на свой кинжал, уезжая из столицы, ты не забыла прихватить коробку с этими игрушками с собой, - добродушно заметил Элим, тепло глядя на растерянную дочь. – Ты их обожала…
– Не трудно догадаться, какая судьба их ожидала, если бы я не забрала их.
– Мне безумно жаль твою малышку, - он протянул вперед руку, заправил за ухо выбившуюся из низкого хвоста волнистую прядь и осторожно, неуверенным жестом коснулся плеча.
– Мне тоже, - тихо прошептала Стелла, - только это не вернет Зару к жизни.
Шагнув вперед, мужчина притянул ее к себе и крепко обнял. Она уткнулась лицом в широкое плечо, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
– Прости меня, дочь, за то, что меня не было рядом в такой тяжелый для тебя момент.
– Ты в этом не виноват…
– От сознания этого мне легче не становится, - Элим наклонился к ней, целуя волосы. – Я должен был помочь тебе, поддержать, хоть как-то приободрить… А вместо этого купился на уловки Людмилы и оставил тебя одну тогда, когда ты больше всего нуждалась в моем присутствии!
– Ты здесь, это самое главное… И тебе еще предстоит разговор с Фионой и Агнией.
– С моей старшей зеленоглазой девочкой будет проще, чем с младшей дочуркой, - Элим неохотно выпустил ее из объятий, но не спешил отходить. Нежно провел пальцем по ее щеке, стирая сбежавшую вниз слезу. – Достаточно попросить ее снять браслет…