Все тайны проклятой расы
Шрифт:
Молча кивнув на предложение садиться, словно из приличия уступаю ближнее к принцессе место Рамму и сажусь напротив. Гийом чуть поджал губы, заметив, что мы пришли вдвоем и жестом поманил к себе стоящего у дверей охранника. Однако никаких распоряжений отдать не успел, дверь распахнулась и в кабинет влетел Зигель. Похоже, милорд всю дорогу до кабинета бежал, вон как раскраснелись его щеки и блестят глаза.
– Лорд Антор, - в три прыжка достигнув стола, выпалил опоздавший, - я прошу руки вашей дочери.
Даже я потерял на несколько секунд
Ну, уж нет, увольте, рассердился я, они тут до меня перебросили романтический мостик через разделяющую утесы пропасть. И не нужно связывать мое имя с этим событием, вовсе не я их познакомил. Да если разобраться, встреча двух возлюбленных была просто предопределена, раз они оба так к ней рвались.
– Садитесь… милорд, - хрипловатым шепотом приказал консорт, - поговорим об этом позднее.
Зигель слегка разочарованно покосился на меня, явно надеясь на поддержку, но я состроил непроницаемую физиономию и уставился в стоящий передо мной кубок. Мне и так достанется от Торреля, когда он узнает, что именно с моей помощью юный лорд попал во дворец. Не зря же король не взял его с собой, да и пришедшие декадой позже маги неспроста не стали ставить Зигеля в известность о своем визите.
– Давайте сначала поговорим с лордами Брагевузом, Осминн и Аркаденом, тогда у нас будет больше информации для допроса главарей, - деловито предложил Баморд, и консорт согласно кивнул.
Я тоже, незачем спорить с разумными предложеньями. Хотя в глубине души заранее уверен, ничего особо важного они нам не сообщат. Не потому что не захотят, а потому, что, скорее всего, просто ничего не знают.
В конце концов, мои предположения подтвердились, хмурые милорды действительно ничего про особые планы своего председателя и его сообщников не знали, а Брагевуз и Осминн вообще были против такого жесткого решения. Наверное, потому, что у обоих не было сыновей, а только подрастающие дочери. Я не обольщался надеждой, что лорды прониклись особым сопереживанием к принцессам, скорее сообразили, что из верхних строк списка выгодных женихов в случае удачного завершения этого плана исчезнет пять самых знатных имен.
Только одно маленькое, даже не известие, а скорее, намек на довольно неприятное обстоятельство удалось нам получить из почти полуторачасового допроса. Милорд Осминн припомнил, как лорд Жегриз злорадно похвастался приготовленной для консорта очень веской причиной особо не упрямиться.
– Кого допрашиваем следующего?
– объявив четвертьчасовой перерыв на отдых, интересуется Баморд, и монах, не раздумывая, называет имя - Жегриз.
Лекарь
Я не стал расспрашивать, каким путем Макквин собирается аннулировать действие снотворного, просто отложил в памяти, что никто даже не засомневался, что ему это удастся. И действительно, когда все вернулись на свои места, на месте для пленников уже свирепо сверкал глазами милорд Жегриз, для безопасности крепко привязанный к массивному стулу.
– Скажите лорд, какая лично Вам была выгода от немедленного замужества принцесс?
– вежливо спросил Баморд, делая какие-то пометки в лежащей перед ним бумаге.
– Меня здесь за дурака считают?
– вопросом на вопрос злобно фыркнул пленник.
– Если бы вас считали дураком, неспособным оценить масштабы произошедших перемен, - скучающе протянул Гийом, - то сегодня ночью вы сбежали бы… из дворца, и случайно сорвались в море с северной стены. Но вас считают достаточно благоразумным, чтобы не делать такой глупости.
– Вы не решитесь… по двум причинам, поразмышляв всего несколько мгновений, уверенно объявил заговорщик.
– Вы блефуете, я не вижу ни одной, - так же бесстрастно качнул головой консорт, - потому предлагаю не тянуть время и честно ответить на заданный вопрос.
– Первая причина - только я знаю, где сейчас находится ваш драгоценный пират, - едко ухмыльнулся пленник, - а вторая стоит трех таких.
– Гийом, - опережая дернувшегося к врагу монаха, выскальзываю из-за стола, и выхватываю длинный дротик - ведь вы все подтвердите, что я обоснованно вызвал ре Жегриза на поединок, и в честном бою отсек у него… ну скажем, ухо? Или нет, это можно будет легко скрыть, лучше - нос.
– Тай… - словно засомневался консорт, - а какая у тебя была причина?
– Да хоть сто штук, выбирайте, во-первых он обозвал пиратом моего друга, держит его совершенно незаконно где-то взаперти, еще я застал его за попыткой соблазнения одной из моих учениц, и наконец, он попытался похитить из этого кабинета ценную вещь.
– Какую еще вещь?
– не поверив до конца, что я всерьез могу его во всем этом обвинить, саркастически ухмыльнулся пленник.
– Да хоть вот эту… - я шагнул к разложенным на каминной полке драгоценным безделушкам и снял с бархатной подушечки какую-то эмблему.
Меня не интересовало, что она означала, важнее был красноватый блеск старого золота и огромный изумруд, окруженный россыпью бриллиантов. Пара шагов назад и эмблема ловко засунута негодяю за отворот камзола.
– Немедленно… вытащите ее… я все скажу… - а чего он так перепугался-то?
Вопросительно оглянувшись на консорта и рассмотрев его резко побледневшее лицо, внезапно понимаю, что сделал нечто неверное, скорее, даже запретное. Ну, так я могу все переиграть, виновато пожав плечами, снова оборачиваюсь к пленнику.