Все точки над ё...?
Шрифт:
Я совсем расстроилась, представив результаты этой самой опеки.
— Ты бы на земле не сидела, — оправдал мои мрачные прогнозы заботливый голос Кощея.
— Не надо, а? — жалобно попросила я.
— Да, Кощей, в самом деле, — вступила в свои права матери Марла, — мы о ней сами позабо…
Оборвав фразу на полуслове, свекровь с ужасом взирала на что-то за моей спиной. Я резко оглянулась и ис-пытала очередной приступ «дежа вю». Из леса на нашу поляну вышел бабр. В зубах огромной бело-чёрной кошки бол-талось безжизненное
— Лютый… — вырвалось у меня.
— Нет, — возразил мне Белый Волк, — Лютый крупнее. Это самка.
— Снежная?
— Она, по всему. Умница какая!
Бабр, тем временем, остановилась, не дойдя до нас метров десять, и скинула свою ношу. Потом поскребла ла-пами землю вокруг тела, как это делают все кошки, когда что-то закапывают, повернулась задом, подняла шикарный хвост трубой и гордо удалилась. Над поляной повисла тишина. Восхищённые грациозной кошкой и её поступком, все присутствующие, провожали Снежную молчаливыми взглядами.
— Гы! — первым высказался Баська.
— Ты прав, — согласился с ним Белый Волк, — красавица!
— А это, — я настороженно указала на добычу бабра, — живое, или уже того…
— Живая она, — доложил мне добрый Кощей, снимая что-то с её шеи. По-видимому, свой амулет. — Теперь её к мужу отправят, в рудники.
— Прямо декабристка, — неожиданно заявила Джинни, а Марла удивлённо на неё посмотрела.
— Откуда ты это знаешь?
— Варя, рассказывала. Жалостливая история.
Покусанную бабром Окулу унесли богатыри. Любопытствующие ещё немного потоптались на поляне и от-правились обратно, тем более что уже протрубили начало пира. Звук сильно смахивал на мой победоносный горн, из чего я сделала заключение, что теперь он поселится в музее рядом с обгоревшим сарафаном победительницы джиннов и обзаведётся табличкой: «Горн победительницы Валькирии». А так хотелось оставить его себе. Видно, не судьба…
— Варь, может, мы тоже пойдём? — по-детски улыбнулась Джинни.
— Ага, — я попыталась встать, — ноги что-то дрожат.
— Переволновалась, — определил причину недуга Кощей и что-то попытался сделать.
Я недовольно отмахнулась от навязчивой няньки и попыталась отползти.
— Садись!
Рядом со мной опустился серый в яблоках конь. Я радостно переместила непослушное тело в персональное седло и любовно похлопала Чу по гладкой гриве. Рядом тут же пристроился Баська, не желающий покидать меня ни на минуту.
— Помнишь, Варя, Рыська геральдические картины рисовал, — усмехнулась Джинни, — дева непорочная, едино-рог, дракон?
— Точно, — поняла я её с полуслова и рассмеялась, так как на самом деле всё выглядело гораздо комичнее. — Я с животом, Чу — ни разу не единорог и Баська, упитанный мини-дракон.
— Почему же, не единорог? — хитро проговорил Юдо и вырастил у себя на лбу витой рог…
Праздник
Рядом со мной на старое стёганное одеяло, практически силой навязанное мне заботливым Кощеем, плюхну-лась довольная Лукава со жбаном кваса и миской квашеных рыжиков.
— Будешь? — протянула она мне грибочки.
— Ага, где взяла?
— Так лешие целую бочку прикатили. А где все? Что одна сидишь?
— Марла с Волком дичь загоняли, ушли переодеваться. Джинни с сестрами и Юдиком ребятню развлекают. Хмара с Баськой в овражке отдыхают. А муж разлюбезный с Рыськой куда-то запропастились.
— Давно?
— Угу, часа два уже, как их нет. Хмара вернулся давно… Прямо с той поляны и ушли.
— Это где тебя Баська спас?
— Да.
— А я не успела к вам. Как раз Игоря отмывала. Вот герой, тоже в драку влез! Варь, как это у василиска полу-чилось тебя только снаружи…э-э-э… окаменить?
— Перун сказал, что я гениально использовала свою силу. Увидела Баську, сообразила, что он может мне сде-лать каменный панцирь, и пожелал этого. И в камень не превратилась полностью, и от стрелы спаслась. А я вот за со-бой такого не помню, ну, что бы я так последовательно всё придумала. Я лишь пожелала, что бы на мне выросла бро-ня… А потом эти зелёные глаза…
— То есть, ты хочешь сказать, что можешь контролировать смертоносный взгляд василиска.
— Типа того.
— Кофель — нагель! — русалка, по-мужски, хлопнула себя по коленям. — Во, блинд, здорово! Как ты эту шняву отбайдарила! Ну, полный пепукс!
— Лукава, ты ругаешься, как Боцман!
— Я то, ладно. Так Игорь Витальевич ещё чище меня ругаться научился! Даже папа заслушивается!
— А где он, кстати?
— Грозный? Так с папой. Про воспроизводство рыбьего поголовья беседуют. Знаешь, папа его уважать стал, за то, что таким полезным делом, как рыбоохрана, занимается! — похвалилась русалка.
— Это хорошо… Но где же всё-таки Май?
— Андрей, ты что надумал?
Мужчины быстрым шагом двигались в сторону Стивратовки, оплота вражьих сил.
— Он мне надоел! С этим пора кончать! Ну, ладно я! — негодовал Май. — Но Варю… Сволочь!
— Ты про кого говоришь?
— Про него, Рыська, про него!
— Не ходи туда, — фолк преградил дорогу другу и тревожно заглянул тому в глаза.
— Предлагаешь оставить всё как есть? — стиснул зубы Андрей. — Нет уж! И… не ходил бы ты со мной!