Все твои тайны
Шрифт:
«Ведь ты толком не знаешь, с чем имеешь дело».
– Ой! – Оливия резко села, вырвавшись из кольца его рук. – Я вспомнила…
Она сползла с кровати и подбежала к крючку, куда повесила дорожное платье.
Замелькали аппетитные формы, просвечивающиеся через мокрый муслин. От этого зрелища вожделение снова молнией пронзило его сознание. У него пересохло во рту. Дейн даже не заметил, как Оливия пыталась что-то выудить из кармана своего платья. Полы ее пеньюара случайно распахнулись, и он увидел мелькнувший островок белоснежного бедра. Оливия вовсю размахивала
– Я положила четвертый жезл в карман! – Дейн моргнул.
– Зачем?
Пожав плечами, она отвела взгляд.
– Э-э… так, на крайний случай.
Гринли откинулся на подушки, невольно прыснув со смеху.
– Ты что, собиралась огреть им разбойника по голове, если к нам привяжется какая-нибудь шайка?
Подойдя к кровати, Оливия заползла ему на колени и уселась на них верхом. Она провела жезлом вдоль шеи и бросила на него пламенный взгляд.
– Мы же не хотим, чтобы наши усилия пошли насмарку?
Дейн закрыл глаза, не в силах больше созерцать ее игриво-чувственную позу. Притянув Оливию к себе, он крепко-накрепко прижал ее к сердцу.
– Откуда ты взялась, милая Оливия? Я думал, ты поднимешь меня на смех из-за того, что я дожил до таких лет, толком не познав женщину.
Она обвила руками шею мужа, склонив свою голову ему на грудь.
– Ты нравишься мне такой, какой есть.
Ее бесхитростное одобрение проскользнуло мимо его защитных заслонов, точно легкий ветерок. Приподняв ее лицо, Дейн заглянул ей в глаза:
– Вы меня обезоруживаете, миледи. – Оливия нежно улыбнулась:
– А ты обезоружил меня, когда застрял в грязи. Мне кажется, у меня мания спасать людей.
– В таком случае спаси меня, – прошептал Гринли, запечатлев на ее устах нежный поцелуй.
Улыбнувшись, она крепко поцеловала его в ответ.
Вода в ванне совсем остыла, а подернувшиеся пеплом угли еле тлели. В какой-то момент Оливия бесцеремонно сбросила ногой пеньюар на пол. Наверное, это случилось тогда, когда руки Дейна, умело управлявшиеся с услаждающим плоть жезлом, довели ее до самозабвения. И комната огласилась ее криками…
Но неожиданно она затихла в его объятиях. Лицо ее раскраснелось, веки смежил глубокий сон. Дейн осторожно убрал непослушную прядку волос, прилипшую к ее щеке. Она снова отдала ему всю себя без остатка, не выставляя никаких счетов, не пускаясь ни на какие уловки ради собственной выгоды.
Никогда Дейн не встречал подобных женщин.
Она была такой великодушной, такой искренней, что он чувствовал себя лжецом. Он купил ее, как покупают племенную кобылу для улучшения породы. Он водворил ее в своем доме, в своей постели, точно любовницу, и целыми днями не замечал ее. А снисходил до нее только тогда, когда того требовала его похоть или самолюбие. К тому же жестоко ее обидел, оскорбил и напугал.
А ведь его чувства к ней были гораздо глубже. Она вызывала в нем и уважение, и восхищение, и нежность, и…
Была ли то любовь или просто наваждение?
Эмоции, которые Дейн так долго сдерживал, взыграли в нем, грозя своим мощным напором разорвать ему грудь. Похоже, к нему возвращалась способность чувствовать.
И.ему это ой как не нравилось!
Как он будет выполнять свои обязанности, зная, что в любой момент может расчувствоваться и свернуть с намеченного пути? Ему невыносимо было осознавать, что сердце стало его уязвимым местом.
Почувствовав, что он напрягся, Оливия проснулась и вопросительно посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц.
Дейн замер.
– Пожалуй, пойду-ка я проверю, готовы ли кареты с лошадьми, – натянуто вымолвил он. Разомкнув ее объятия, виконт соскользнул с другого края кровати. – Спи, завтра увидимся.
Оливия осталась одна, оцепеневшая и растерянная. Она даже не поняла, зачем ее муж, этот воплощенный гордиев узел, выбежал из комнаты, словно она высыпала на него ведро раскаленных углей, а не плеснула водой.
– Горячо. Холодно. Горячо. Холодно. – Леди Гринли откинулась на подушки, широко раскинув опустевшие руки. – Боже, пожалуйста, пошли мне меч!
Александр Македонский разрубил мечом замысловатый узел, над которым бились тысячи фригийцев. Оливия собиралась использовать более тонкий ход.
Правда, сначала надо было его придумать.
Глава 19
На следующее утро Оливия скучала в карете. Слуги носились туда-сюда, убирая вещи в кареты и закрепляя поклажу. Все, казалось, четко знали свои обязанности. Должно быть, раньше Дейн часто проделывал этот путь. Из разговора с миссис Хафф Оливия поняла, что прежний виконт предпочитал Керколл Гринли. Дейн тогда навещал отца при каждом удобном случае.
Но вот настал момент, когда Дейн с Маркусом отделились от общей суматохи и зашагали к карете. Оливия тотчас откинулась на спинку сиденья и оправила юбки, приготовившись встретить мужа улыбкой. Она не знала наверняка, чем было вызвано вчерашнее смятение Дейна. Может, ее поведением или чем-то еще, но теперь Оливия решила не делать ничего, что могло бы усугубить это положение. Она будет держаться любезно, с достоинством и грацией, как и полагается виконтессе Гринли.
Уолтер любил говорить, что каждый день – это все равно что чистый лист бумаги. Сегодня она не даст Дейну ни малейшего повода сожалеть о своем выборе. Нынче он увидит исправившуюся Оливию.
Когда Дейн подошел к карете, лакей поспешил открыть ему дверь, но виконт только просунул голову внутрь.
– Пожалуй, я сегодня снова поеду верхом, дорогая. Маркус составит тебе компанию.
Оливия почувствовала, как улыбка начинает сползать с ее лица. И только усилием воли она нацепила ее обратно.
– Конечно, целый день на свежем воздухе… я вам даже завидую, милорд. Вы наверняка получите огромное удовольствие. – Оливия послала свою вымученно-любезную улыбку лорду Драйдену. – Яохотно поеду вместе с вами, Маркус. Мы всласть повеселимся, не правда ли?