Всё в прошлом. Записки социального работника
Шрифт:
– У неё новое платье, – сказал он мне однажды.
Инвалидка радостно закивала головой, вытащила из – под одеяла синие платье, купленное мной пару дней назад, показывая какое оно у неё новое, красивое и пока чистое. Первый муж её, отец её дочери, к сожалению, ушёл к другой женщине. А этот, Игорь нигде не работает, почти бомж, живёт на её содержании. Он здоровый, сильный, спокойный, вполне безобидный. Кому дрова расколет, кому воды из родника принесёт, дорожки зимой разгребёт, вот и наскребёт себе на пиво. Его широкое лицо с круглыми наивными глазами постоянно улыбчиво, а руки он всё время держит перед собой, словно защищаясь от нападения, от презрения знакомых и соседей. С ним она и запила. Мне всегда хочется выгнать его. Он такой ленивый, не может даже поправить
– Это едят? – спросила я. Ольга Петровна радостно закивала головой.
– Растёт в огороде? – и снова угадала!
– Это красное? – Ольга Петровна в негодовании хмурится. – Это зелёное? – Пытаюсь угадать я.
Ольга Петровна весел хлопает меня по плечу. В конце оказалось, что моя подопечная хочет солёную капусту.
– Капусту мы нынче не садили, – признаётся Игорь. Они вообще огород не сажали. Огород засаживает её бывшая свекровь, да и дом принадлежит ей. Не гонит бывшую сноху из дома, оставляет ей немного картошки, свеклы и морковки и то хорошо. На Игоря не приходится рассчитывать. Он крадучись продолжает выпивать. Дружки его, собутыльники живут в соседних домах. Я лишь догадываюсь об его выпивках по его красному носу, по его болтливости, по бутылкам, брошенным в снег или торчащим из зарослей крапивы.
– Только попробуй ещё раз напиться! – кричу я на него, стучу по столу рукой.
– Я ничё, я нет! – он испуганно отодвигается от меня, – это они проходили мимо, так набросали бутылок, – он неопределённо машет рукой в сторону.
– Литя, Литя! – Ольгу Петровну беспокоит мой разговор с её Игорем. Она быстро, горячо объясняет мне, захлёбывается слюной, силится встать. Я укладываю её обратно, улыбаюсь, успокаиваю: да, да, я всё поняла, я с ней согласна. Пусть она успокоиться. Я понимаю, что без Игоря, без этого молчаливого, безобидного выпивохи, жизнь моей подопечной будет ещё тяжелее. Хоть живой человек живёт рядом с ней. Но ему нельзя давать расслабляться, а то выпивки его перейдут в затяжные запои.
Но, сегодня Ольга Петровна встречает меня особенно радостно.
– Литя! Литя! – кричит она, подскакивая на диване, наклоняясь, поглаживает мягкий пушистый, толстый широкий прекрасный бежевый плед, расстеленный по постели.
– Откуда это!? – поражаюсь я. – Откуда такая роскошь у инвалидки в её ветхом домике со старой мебелью, с бедным украшением? Ольга Петровна даже взвизгивает от нового прилива радости, вызванного моим удивлением.
– Литя! Литя! – громче кричит она и лихорадочно хватает мою руку и тянет её к пледу, чтобы и я убедилась какой он мягкий и тёплый.
– Откуда такое богатство? – спрашиваю я у Игоря, как всегда при мне сидящим у окна на твёрдом стулу. Он морщит широкие губы, хмурит лоб и тоскливо сообщает.
– Ленка её приехала, на две недели, говорит. Приводила папку своего, живи, мол, с матерью вместе. Да, разве он сюда пойдёт? Из благоустроенной квартиры, от здоровой жены да в эту халупу к …
– Замолчи! – хоть он и понизил голос, но я не дала ему договорить. Моя подопечная подползла к краю дивана, прислушивалась к нашему разговору. Зачем лишний раз расстраивать её напоминанием и о болезни, и о бывшем муже? Какой бы он не был, а она его, наверно, по – прежнему любит. И он в любом случае лучше Игорька, раз сумел сам и квартиру купить, и там ещё два сына растёт. Игорёк ревнует и рад, что бывший муж к Ольге не возвращается, хоть и ругает его.
– Сегодня Ленка заставляла меня на огород её таскать, – он кивает на Ольгу Петровну и говорит горделиво, не много рисуясь, улыбаясь моей подопечной, призывая её в свидетели. Сила есть, чего
– Она быстро-быстро смородину собирала, – переводит её жест Игорёк.
Ольга радостно подскакивает на постели, бормочет громче и быстрее, машет рукой, кивает головой, даже слёзы выступают у неё из глаз, с губ срывается слюна: да, да, это правда – она была сегодня в огороде, собирала ягоды! Литя, ты можешь поверить в это?
Какая мелочь, огород мне уже надоел, ягоды тоже, а для неё это целое событие, от судьбы царский подарок! Лет пять она уже не была на улице. Я сажусь рядом с моей подопечной, успокаивая, прижимаю её к себе. Какая она мягкая, слабая и послушная. У неё маленькая морщинистая рука, дряблая кожа. Когда то и она так же успокаивала меня, когда мне вдруг хотелось увидеть маму. Сейчас моя очередь успокаивать её.
Ленка приехала – это и для меня событие. С родственниками наших подопечных у нас, социальных работников всегда найдутся претензии друг к другу. Мы можем упрекнуть их в плохом исполнении сыновнего или дочернего долга. Они тоже могут нам гневно бросить упрёк: за что вам только деньги платят? Социальные работники для того даже нужны, чтобы с молодых лет о старости не думать. Как там жизнь ещё сложиться, а человек будет уверен, что и в старости не останется он без присмотра, без помощи. Конечно, мы родных людей не заменим, мы только пытаемся. Надеюсь, что Лена со мной согласна.
Леночку я запомнила ещё по школе, она училась на класс ниже. Считалась смелой и умной красавицей, одна из немногих девочек, занимавшихся в карате и хорошо стрелявших в тире. Что он скажет мне сейчас? Какие предъявит претензии? Я все свои обязанности исполняю полностью. Обед варю, стираю, пол мою, в магазин хожу, даже с моей напарницей Ольгу иногда купаю в ванне. Но, всегда можно сделать и больше. Шторы постирать, а то и купить новые. Скатерть сменить. Но моя подопечная ничего не просит, Игорёк не смеет требовать. И все мои намерению остаются лишь добрыми пожеланиями.
– Литя! – прерывает мои размышления Ольга Петровна. Она отчаянно хлопает рукой по пледу, быстро что-то неразборчиво бормочет, указывая рукой на окна, на стены, на потолок.
– Приезду дочери радуется, – снова помогает мне понять её мысль Игорёк. – Две недели, говорит, пробудет. Ремонт обещает здесь сделать. Да, вот и она.. Игорёк быстро замолкает, хмурится, крепче прижимает к груди длинные, волосатые руки
Не слышно, отодвинув полинявшую шторы, отделяющую комнату от прихожей, в комнату вошла гостья с мягкой улыбкой на узких губах, с настороженным взглядом ярко голубых глаз, очень похожая на Ольгу Петровну в молодости, только в лучшем исполнении. Даже в лёгком, детском лёгком красноватом платье, явно поношенном и тесноватом ей, в растоптанных синих тапочках, без макияжа и помады она смотрелась словно леди, красавицей, хозяйкой, немного чужой в этой запущенной, не прибранной квартире. Может, спинку она держала прямее, смотрела строже, но сразу чувствовалось присутствие хозяйки. Игорёк не выдержал, быстро встал, даже вытянулся. Меня тоже потянуло подняться, скрестить руки на груди, защищаясь возможного словесного нападения. Пришла хозяйка, для нас почти начальница. У неё можно попросить совета, она иногда может за тебя заступиться, но она всегда потребует у тебя отчёта. Она требовательно взглянула на Игоря. Он растерянно улыбнулся, показал на меня пальцем.
– Она помогает нам, ухаживает за твоей матерью. Приходит это…почти..
– Я социальный работник, – прервала я его вялые разъяснения, посмотрела строго осуждающе, готовая отстаивать все права всех социальных работников.
– Очень хорошо! – Лена дружески и покровительственно похлопала меня по плечу, – я вам так благодарна за маму! Насколько я могла от неё понять, она вас очень любит! Я, конечно, плохая дочь, пять лет не была на родине. Но, – тут же поправилась она и горько, но с неуловимым превосходством усмехнулась,