Все в сад!
Шрифт:
хотелось. Там было темно и страшно. Но деваться было некуда, да ещё и этот
прыщавый дохляк мог увидеть, что она боится…. А она действительно
боится. Хотя Шарик вроде не беспокоится… Девушка глубоко вздохнула,
сказала себе: 'Есть такое слово — НАДО!', и… принялась рыться в своей
безразмерной сумочке.
— Ищешь газовый баллончик? — ехидно поинтересовался наблюдавший за
этим процессом Витя.
— Тебе и Пушок, если что, всё лишнее откусит, — отмахнулась Маша,
доставая из сумки мобильный телефон.
— Как раз самое время позвонить в МЧС, — прокомментировал её действия
Витя.
— Дверь перед дамой открой… Кавалер!… Чему вас только в школе учат, -
деланно вздохнула девушка, включая мобильник.
— Витя сначала хотел отказаться — раз такая умная, пусть сама и открывает,
но потом подумал, что он всё-таки мужчина, и на все эти женские заскоки
внимания обращать не должен, поднатужился, и обеими руками потянул
створку на себя. Деревянное полотно, прикреплённое с одной стороны к
стене широкими кожаными полосами, исполнявшими функции петель,
поддалось неохотно. В основном из-за того, что один его угол волочился по
земле. А чуть приподнять край дырявой конструкции, гордо именовавшейся
створкой ворот, парень не догадался по причине полного отсутствия в
предыдущей жизни опыта проживания на сеновалах.
Оттянув створку настолько, чтобы в неё можно было свободно пройти,
Витя первым смело шагнул в темноту.
Почти сразу же оттуда раздался звонкий стук и вскрик 'Ой!'.
— Ты чего, на грабли наступил? — поинтересовалась вошедшая следом
Маша, разглядев в свете дисплея мобильника, который она использовала как
фонарик, сидящего на полу парня и какую-то палку, валяющуюся рядом с
ним.
— На герб любимой Родины…, - хмуро ответил тот, поднимаясь на ноги и
отряхиваясь.
— В смысле? — удивилась Маша.
— На вилы, — парень нагнулся, и продемонстрировал девушке поднятый с
земли предмет сельхозинвентаря, о ручку которого и споткнулся.
— А, ты ж с Украины…, - вспомнила Маша, равнодушно отвернувшись от
потерпевшего, и водя перед собой мобилкой-фонариком на вытянутой руке.
— Ну что, где спать будем? — поинтересовался Витя.
— Мы с Пушком — там, — девушка ткнула пальцем куда-то влево. — А ты, где
хочешь.
— Тогда с вами, — не долго думая, принял решение Витя.
— Мне и Пушка вполне хватит, — остудила его пыл Маша, — а ты давай где-
нибудь отдельно.
— Ну и ладно, — обиделся Витя, и, подумав, добавил вполголоса: -
Зоофилка…
— Пушок! — мгновенно среагировала Маша.
— Р-р-р-р! — подключился к беседе Белый Оборотень.
— Понял, спокойной ночи, — Витя развернулся, и осторожно побрёл направо,
серьёзно опасаясь, что герб Украины здесь мог быть не один…
— Пляшущее пятно голубоватого света Машиного мобильника удалилось в
противоположную сторону. А потом погасло.
Некоторое время в темноте слышалась возня устраивающихся на ночлег
людей. Но вскоре она затихла, и на сеновале воцарилась тишина. Сквозь
щели между досками стен, а местами и через прорехи в крыше, струился
успокаивающий и убаюкивающий мягкий лунный свет…
Который утром сменили яркие солнечные лучи. Тишина же закончилась
ещё до восхода солнца. То тут, то там раздавались какие-то стуки, грюки,
топот… В общем, вполне нормальная и обычная для постоялого двора
утренняя симфония.
Но ни солнечные лучи, ни шум снаружи не помешали нашим героям
продолжать бессовестно дрыхнуть. Разбужены они были только тогда, когда
конструкция из старых кривых досок, по какому-то недоразумению
называвшаяся воротами сарая, чуть скрипнула, и в дверном проёме со
словами: 'Эй! Есть кто живой?' появилась одна из дочерей хозяйки.
— А что, есть сомнения? — из сена появилась взлохмаченная голова Вити.
— Да мало ли что… Тут, говорят, ночью нежить видели… — сообщила ему
утренняя визитёрка.
— Видели…, - с противоположной стороны появилась такая же
всклокоченная голова Маши, — Но хозяйка сказала, что на сеновале защита… -
девушка сладко потянулась.
— Пошутила, — коротко ответила девица.
— Что-о-о?! — из двух глоток вырвался синхронный возмущённый рёв.
— Есть хотите? — вопросом на вопрос ответила невозмутимая девка.
— Да не помешало бы… — отозвался Витя, скатываясь по сену на землю
примерно с двухметровой высоты.
— Тогда ты, — палец девахи упёрся парню прямо в грудь, — рубить дрова, а
ты, — тут она развернулась к Маше, — помогать на кухню. Даром кормить
никого не будем.
С этими словами она развернулась, ненароком задев пышной пятой точкой
створку ворот, с которой вчера с таким трудом справлялся Витя. Створка
отскочила в сторону чуть ли не на полметра, но представительница слабого