Все в сад!
Шрифт:
Ответил на вопрос девушки гном, буркнув:
— Да какое там 'накажут'… Главное — добраться до цели — а по пути — хоть
верхом на драконе лети…
— А драконы бывают? — недоверчиво спросил Витя.
— Бывают. Только не все верят… — вздохнул гном, — Кстати, о драконах… -
нар принялся расстёгивать свою куртку. Витя, недоумённо поглядев на него,
тоже расстегнул свою рубаху, и довольно улыбнулся: дракончик на
татуировке принял прежнее положение 'в профиль', и был сейчас радикально
чёрного цвета. Витя взглянул на гнома, и по его такой же довольной
физиономии понял, что и у него всё в порядке. Эльф, заглянув себе под
куртку, удовлетворённо кивнул, а Маша, повертевшись и так, и эдак, в
попытках повернуться так, чтобы её Печать освещало пламя костра, но в то
же время её грудь была не видна спутникам, в конце-концов смущённо
попросила всех отвернутся.
Витя и гном выполнили её просьбу с явной неохотой, а вот эльф отвернулся
с явным безразличием, заставив Машу задуматься над вопросом, а нет ли всё
же никакого намёка в названии клана этого ушастого?
Витя безразлично смотрел в темноту, следя за бегающей по кругу синей
искрой, когда она попадалась ему на глаза. Ему сейчас хотелось смотреть
вовсе не на искру..
Из за спины раздался довольный Машин возглас 'Порядок! Оторвались!', и
почти одновременно искра вспыхнула красным.
— Смотрите! — ткнул Витя пальцем в охранный барьер. Исправно пробежав
круг, искра вернулась в место, на которое он указывал, и снова вспыхнула
зловещим багровым светом, но уже ярче. Эльф и гном вскочили на ноги,
вглядываясь во тьму, Витя тоже поднялся, даже Маша перешла в сидячее
положение из положения лежачего, которое она приняла сразу после третьей
порции ужина. К первой красной вспышке быстро добавилась вторая…
Третья… Четвёртая… Они становились всё ярче и ярче, и эльф, напряжённо
вглядывающийся в ночь своими большущими глазами, наконец заявил:
— Вижу! Упыри.
— Вот только их тут и не хватало… — нахмурился гном.
— А упыри… — это кто? — поинтересовалась Маша. Что-то она такое про
упырей слыхала, но по сравнению с вампирами, скелетонами, личами и
зомбями, коими изобиловала почти каждая прочитанная девушкой книга в
стиле фэнтези, нечисть эта была старая, немодная, а потому
редкоупоминаемая…
— Нежить, — выдал короткий, и по его мнению, очевидно, исчерпывающий
ответ Нар. Но потом сжалился, и добавил: — Ходячие покойники. Любимое
лакомство — живые люди. Особенно им нравятся молодые девочки с нежным
со-очным мясцом, — ухмыльнулся он в бороду, увидев, как вздрогнула Маша
при упоминании о гастрономических пристрастиях данного вида нежити, -
Ведут в основном ночной образ жизни, нападают, как правило, стаями. Ну,
что ещё… Ага! Из останков их жертв образуются новые упыри.
Маша ещё раз вздрогнула, а Витя обрадовано заявил:
— А, ну так это зомби! — уж чего-чего, а живых мертвецов, шляющихся по
улицам и кусающих всех подряд, пополняя тем самым свои ряды, он в
фильмах насмотрелся.
— Сам ты зомби! Сказано тебе — упырь, значит упырь. Зомби, или как их
там, здесь не водятся. Даже слова такого никто не знает…
— Теперь знают…, - вздохнул Витя?
— Что?
— Слово.
— Конечно, способность шутить перед лицом смерти — это ценная
способность, — холодно заметил эльф, по каким то причинам решивший
снизойти к остальным, и подключиться к беседе, — За неимением других
способностей, помогающих этой смерти избежать.
Замечание было не бровь, а в глаз. Витя обиженно засопел, но возразить на
это совершенно справедливое замечание ему было нечего. Хотя… То есть как
это 'нечего'?
— А как упыри относятся к файерболам? — осторожно поинтересовался он.
— Отрицательно. Так же, как и вся нежить, — не отводя взгляда от чего-то,
видимого во тьме ему одному, ответил эльф, — Как и к огню в целом. Так что
бери сухую ветку, и поджигай от костра — будешь отбиваться.
Перспектива отмахиваться от упырей горящей веткой Витю вдохновила
как-то не очень. Однако альтернативой была или 'зубочистка' у него на поясе,
с которой он и обращаться-то не умел, или надежда на приходящий иногда
дар создавать огненные шары. На него надежды тоже было мало, так как он
появлялся совершенно независимо от Витиного желания. Пришлось искать
подходящую ветку себе и Маше.
Когда ветки наконец были подобраны и подтащены к костру, Витя стал
различать в окружающей тьме какое-то движение. Движение
сопровождалось низким утробным рёвом, вызывающим противную дрожь в
коленках. Разглядеть ночных гостей не удавалось, пока они не подошли
совсем близко — мешали вспышки эльфийского 'локатора', ставшие теперь
уже ярче костра. Тварей-то они освещали, но одновременно и закрывали
собой.
— Наверное, эту иллюминацию далеко видно, — недовольно проворчал Витя,
засовывая свою ветку в костёр, и прикидывая, сколько ещё нежити может