Все в сад!
Шрифт:
больших красивых глаз Перворожденного, и она буквально начала тонуть в
их бездонном омуте… Тонуть… Тонуть… Тонуть? Тонуть!!!
Мама! Какая холодная вода! Девушка принялась беспорядочно грести
руками и ногами, стараясь вынырнуть на поверхность. А рядом
оглушительно хохотал Элдуисар. Почему-то голосом Нара. Не поняла…
Лицо эльфа расфокусировалось, и вновь приобретя резкость, оказалось
физиономией гнома. Под лицом у гнома,
которого, опять-таки, как и положено, росли руки и ноги. В одной из рук
бородатый коротышка держал чайник, из которого тонкой струйкой лил
холодную воду прямо Маше на лицо.
— Ах ты ж!… - Маша подскочила, как пружина. И тут же плюхнулась пятой
точкой на землю, вскрикнув от боли в ногах. Гном перестал лить воду, и на
всякий случай отступил на шаг назад.
— Ну что, проснулась?
Маша огляделась вокруг. Было уже довольно светло. Над верхушками
видневшегося вдалеке леса поднимался огромный багровый солнечный диск,
от ещё не горячих лучей которого капельки росы на высокой траве вокруг
казались россыпью маленьких рубинов. Оставшиеся от костра угли слегка
потрескивали от дуновения лёгкого утреннего ветерка, силы которого не
хватало, чтобы согнать укутавший болото седой туман. Сидевший
неподалёку от костра, но довольно далеко от Маши эльф меланхолично
обрабатывал маленьким кинжальчиком свои красивые ногти. И на девушку
не обращал никакого внимания.
'Значит, это был только сон…', - разочарованно подумала Маша. 'Жаль…'
Впрочем, унынию девушка предавалась недолго. Приподнявшись на локте,
она сердито поинтересовалась у гнома:
— Чего обливаешься?
— Дык надо ж ваших сиятельств разбудить, — усмехнулся гном. Дорога
впереди длинная, а вы дрыхнете без задних ног. Мы тут с Элдуисаром
посоветовались, и решили предоставить тебе почётное право разбудить
твоего друга, — Нар мотнул головой в сторону лежащей неподалёку
неподвижной фигуры, прикрытой обгорелым плащом. — На, бери будильник.
Маша недоумённо посмотрела на протянутый ей чайник, тяжело вздохнула,
не менее тяжело поднялась, взяла из лап гнома 'будильник', и направилась к
Вите. А что, она одна должна страдать? Нет уж!
Однако, когда девушка откинула плащ с лица спящего парня, ей почему-то
стало Витю жалко. Помедлив немного, она решительно поставила чайник на
землю, и принялась трясти товарища за плечо:
— Вставай, лежебока!
— А? Что? Где? — Витя подскочил, чуть не сбив будившую его девушку с ног,
и принялся очумело оглядываться по сторонам.
— Что, что?… Вставать пора!
— А-а-а… — Успокоившийся парень насал было опускаться обратно на
лежанку, но увидев, как Маша решительно наклоняется за чайником,
забеспокоился:
— Ты чего это?
— Чего-чего… Говорю ж, вставать пора!
Витя, проявив неожиданную прыть, перекатом ушёл из-под струйки воды,
и, подобно большому крабу, то есть на четвереньках бочком-бочком,
отодвинулся в сторону.
— Чего сразу обливаться? Встаю уже…
— Это ты ещё не знаешь, что такое 'сразу', - вспомнила Маша свою
собственную побудку. — Ну ничего, в следующий раз покажу.
Готовую начаться перепалку в корне пресёк Нар, огорошив Машу
заявлением, что сегодня завтрак готовит она. Услыхав такую новость, Маша
на какое-то время впала в ступор, так что изделека её можно было принять за
скульптуру 'девушка с чайником'.
Взглянув в её огорошенное лицо, Витя противно улыбнулся, и тонким
голоском пропел:
— Моя мама варит классно…
— Может быть, подождём твою маму? — скептически поинтересовался у него
гном.
— Подождём… — автоматически пробормотал Витя, — В смысле, нет! Это я не
про это, Это песня такая! Это я про…
— Заткнись! — процедила сквозь зубы девушка, вперив обжигающий взгляд в
Витю, — Иначе я не знаю, что я сейчас сделаю!…
— Ну! Ну! Молодёжь! — гному снова пришлось разруливать ситуацию, -
Признаться в любви друг к другу ещё успеете. А сейчас: парень — за дровами,
девка — ко мне!
Маша напоследок одарила собеседника ещё одним многообещающим
взглядом, и заковыляла к гному. Витя, бормоча что-то себе под нос, поплёлся
за дровами.
По результатам краткого диалога между Наром и Машей, в ходе которого
гном попытался окончательно прояснить вопрос, может ли единственная
женщина в отряде приготовить из имеющегося набора продуктов хоть что-
нибудь, выяснилось, что не только ужин, но и завтрак придётся снова
готовить гному. И вообще, что он теперь в отряде — штатный повар.
Нельзя сказать, что бывалый гном сильно расстроился, но особой радости
его лицо тоже не выражало. Хотя он в качестве моральной компенсации и
вырвал у Маши Торжественную Клятву, что отныне она будет приобщаться к