Все в сад!
Шрифт:
поздно, конечно, выбьют.
— И что же делать?
— Для начала допросим военнопленного. — Нар носком сапога небрежно
перевернул валяющуюся на полу тушку на спину.
— А он живой? — Витя критически глянул на так и не пошевелившегося за все
это время 'языка', при ближайшем рассмотрении оказавшимся тем самым
смахивающим на крысу пацаненком, который стоял на площади в компании
хозяйки заведения и служанки.
— Гном внимательно посмотрел на 'крысеныша', как его назвал про себя
парень, и протянул руку к Вите, громко прорычав неестественным для себя
голосом:
— Да, пожалуй сдох! Дай-ка свой меч, я оттяпаю ему голову для своей
коллекции!
— Я жив! Жив я! — моментально подхватился пацан, до того, оказывается,
ловко симулировавший бессознательное состояние.
— Замечательно! — потер руки Нар. — Ну, рассказывай, раз жив.
— Что рассказывать-то? — глазки крысеныша бегали туда-сюда. То ли он
боялся взглянуть окружившим его людям в глаза, то ли искал способ, как
улизнуть.
— Да всё. Давай начнем со следующего: Кто у вас староста? Чьи головы
были у меня в мешке? Я же вижу, они тебе были знакомы. Ну?
— Я ничего не знаю… Я недавно тут… Отпустите меня…
В двери ещё раз громко бумкнуло. Пленный приободрился. Помощь
казалась близкой.
— Дай-ка всё же свой меч, — гном снова протянул руку к Вите.
Парень, подхватив игру, с противным скрежетом медленно потянул
железяку из ножен.
— Голову рубить будем? — деловито осведомился он, изобразив самую
зверскую рожу, какую мог.
— Будем. Но сначала я твоим ржавым ножичком распорю ему живот и
выпущу кишки наружу. Он будет умирать дооолго и медленно… Ему будет
очень больно… — говоря это, Нар гипнотизировал 'жертву' холодным
немигающим взглядом маньяка-садиста из третьеразрядного фильма ужасов.
— Так нельзя! Это негуманно! — внезапно вмешалась в представление Маша.
Нар и крысёныш синхронно обернулись к ней, одарив девушку
недоуменными взглядами. Похоже, о том, что 'так нельзя', не догадывалась и
сама 'жертва'. Для пацаненка все происходящее было вполне логично и
естественно. Он бы и сам поступил так же, если бы имел возможность.
— Отвернись, гуманистка… — процедил сквозь зубы Витя, сохраняя все то же
зверское выражение лица.
— Гном промолчал, только ухватился покрепче за Витин Меч и занес его над
жертвой. В это время снаружи раздался частый короткий свист стрел,
сменившийся громкими криками боли. Элдуисар начал обстрел подходов к
'крепости' с занятой на чердаке позиции.
— Я скажу! Я все скажу! — зачастил пленник. — У нас вся деревня разбойным
промыслом живет. Староста — главный. Он раньше в столице жил… — понизил
голос крысеныш. Из знатного рода… Но что-то там сделал против закона,
пришлось сбежать сюда… А последняя голова — это был племянник Борова, -
тараторя, пленник неотрывно глядел испуганными глазами на зависшую над
ним смертельную железку, и непроизвольно отползал от нее спиной вперед,
суча ногами. Впрочем, пространства для этого маневра у него оставалось
немного. Дальше была стенка.
— Кого-кого? — переспросила Маша
— Ну, старосты… Боровом его у нас кличут. Похож больно.
В голове у парня 'щёлкнуло'. Он вспомнил что бандиты на большой дороге
часто вспоминали в разговоре между собой какого-то Борова. Всё
становилось на свои места.
— Сколько разбойников в деревне? — гном опустил меч, но не выпускал его из
рук. Между тем продолжавший отползать крысеныш уперся таки в стенку.
Его губы на мгновенье скривились в торжествующей ухмылке. Неуловимо
быстрым движением он засунул руку за спину, и… Провалился под землю. В
смысле, под пол. Едва пленник, точнее, уже 'бывший пленник', скрылся с
глаз, люк, в который он ускользнул от врагов, с глухим щелчком стал на
место, снова став практически полностью неразличимым.
— Баран! — гном в сердцах отбросил Витин меч далеко в сторону. — Должен
же был догадаться! — стукнул он себя кулачищем по лбу. Однако долго
самобичеванию предаваться не стал.
— Живо! Давайте! Всё тяжелое сваливаем на это место! Столы, лавки! Бегом!
Витя покосился на гномий молот…
— А может… Разбить люк, и за ним?
— Что бы тебя там в темноте кинжалом пырнули? Или свод над тобой
обрушили? И вообще, ты знаешь, куда этот лаз ведет? Может, нас там уже
поджидают? Не стойте столбами, помогите сдвинуть и опрокинуть этот
проклятый стол! Живей!
Над люком, через который сбежал пленник, быстро выросла куча из
добротной, а потому тяжелой мебели, и, на всякий случай, всего остального,
что попалось под руку. Таскали в основном Маша и Витя, а сидевший до
этого спокойно Пушок занимался тем, что весело шнырял у них под ногами,