Все в сад!
Шрифт:
с факелами, косами и вилами пришли ловить огра. Да что там 'напомнила'!
Такое впечатление, что те, кто создавал мультфильм, просто сначала сняли
жителей этой деревни на видео, а потом уже перерисовали реальную съёмку!
Однако местные пейзане, несмотря на свой воинственный вид, пока не
выказывали признаков агрессии, поэтому Витя немного успокоился. А Маша
так и вовсе не переживала. Она была занята своим эльфом, и окружающего
просто
Староста прокашлялся.
— Сейчас Чебурашка скажет речь. — пробормотал Витя.
— Друзья мои! — действительно начал вещать местный предводитель,
обращаясь к массовке 'Шрека'. — Доблестные охотники за головами… -
Староста сделал широкий жест в сторону нетвердо стоявших на ногах
попутчиков, при этом в его голосе явно послышался сарказм, — утверждают,
что в лесах возле нашей славной деревни обнаружили, и не только
обнаружили, а и уничтожили банду опасных разбойников!
По нестройным рядам слушателей пронесся не менее нестройный гул.
Настолько нестройный, что было непонятно даже, призван ли он был
выразить одобрение, или, наоборот, недоверие.
— Сейчас мы здесь проведем официальную процедуру опознания
преступников, от которых избавили нас наши гости, и по её результатам
вознаградим отважных борцов с организованной преступностью!
— Эк завернул! — прослезился гном, имевший слабость к речам,
произнесенным таким высоким слогом.
'А староста действительно не прост' — вспомнил Витя застольную беседу.
'Это у нас на Земле каждый идиот может так трепать языком. А здесь… И как
я сразу не заметил?'
— Доставай! — кивнул староста гному.
Тот не торопясь развязал мешок, и за лохматые волосы вытащил из него
первую голову. После чего высоко поднял её, чтобы всем было видно.
Однако что для гнома 'высоко', то для человека, гм… не очень высоко.
Потому задним рядам зрителей пришлось подпрыгивать, чтобы увидеть сей
предмет, и напирать на передних, стремясь протиснуться поближе.
Естественно, стоявшие в первых рядах, не выдержав натиска, сделали пару
шагов вперед. Надо сказать, выглядело это довольно угрожающе. Витя не
стал отшатываться, как в первый раз, но поежился, так как ему стало очень
почему-то очень неуютно.
Опознана голова была кем-то из задних рядов.
— Вил Белый! — послышался оттуда чей-то удивленный голос.
Действительно, голова густо заросла косматыми светлыми волосами.
Нар бросил голову блондина к ногам старосты, и полез за следующей.
Голова оказалась брюнетистой.
— Шак Черный! —
прокатился неясный гул. Теперь он уже не прекращался.
Следующей в шоу приняла участие башка того самого рыжего бандита,
который вместе со своим большим, в прямом смысле этого слова, другом,
пытался так нехорошо поступить с Витей, а главное, с Машей. Выянилось,
что при жизни носитель этой головы откликался на кличку Рип Рыжий.
— Небогатая же у них фантазия! — усмехнулась Маша. — Клички строго по
цвету волос.
Однако девушка тут же убедилась, что с фантазией у местных жителей дела
обстояли все же несколько лучше, чем она думала. Когда из мешка появилась
голова товарища Рыжего, кто-то из второго ряда ткнул в неё грязным
узловатым пальцем, и удивленно пробасил:
— Бугай!
Откуда-то из-за спин эльфа, гнома и двух людей послышалось громкое
'Ой!'.
Маша и Витя обернулись и наконец заметили то, что Нар и Элдуисар
увидели, как только вышли из помещения: У одного из углов постоялого
двора образовалась композиция, состоящая из жены старосты,
монументальной служанки, подававшей им заказ, и какого-то мелкого
паренька, лицом подозрительно смахивавшего на крысу. Вскрикнула, судя по
всему, служанка. Она стояла, испуганно зажав себе рот рукой, и глаза у неё
были круглые, как плошки.
'Вот оно как, Михалыч!' — покачал головой Витя. — 'И почему женщины
всегда предпочитают 'плохих парней?''.
Голова Бугая полетела в общую кучу, стремительно растущую между Наром
и старостой.
За ней последовала ещё одна… И ещё… Толпа выкрикивала клички, гул все
нарастал… И вдруг затих. Нар предъявил разошедшейся публике последнюю
голову. Голову главаря шайки.
— Сюда… — прохрипел староста в мертвой тишине.
Гном понял, о чем его просят, и ткнул головой в сторону старосты, словно
Персей головой Медузы Горгоны в сторону Полидекта. Последовала немая
сцена, которую Маша мысленно прокомментировала словами: 'Бедный
Йорик!'. Наконец староста словно очнулся, и повернулся к притихшей толпе.
— Доказательства предъявлены, — это было сказано негромко, но в
наступившей тишине нужды кричать особо не было. Тем не менее староста
поднял голос: — И теперь представшие перед нами смельчаки должны
получить заслуженную награду! — тишина стала прямо-таки звенящей.
–
Медленную и мучительную смерть! Взять их!