Все в сад!

Васильев Вячеслав Васильевич

верхний ящик стола, извлёк из него грязный засаленный лист. — Только,

чтобы получить награду, вы должны предоставить труп целиком или голову

отдельно конкретного разбойника, и, если его нет в поименном списке,

доказать, что это он разбойник, а не вы.

Глазки свиноподобного старосты ещё уменьшились в размерах, хотя,

казалось, это было уже невозможно, и он вновь обвёл неожиданных гостей

жёстким взглядом.

— Желаете поохотиться за головами? —

откинулся он на спинку своего

монументального стула.

— Особого желания нет… — скривился коротышка. — Но… Раз уж так

получилось… — он снял с плеча мешок и поставил его перед собой на пол.
–

Вот головы убитых нами шестерых разбойников. Все необходимые

доказательства у нас есть. Не угодно ли взглянуть?

— Особого желания нет… — теперь скривился хозяин 'кабинета'. — Не люблю,

знаете ли, такие зрелища. Особенно на ночь глядя… Но — закон есть закон, а

работа есть работа… — тяжело вздохнул он. Давайте сделаем так: Вы сейчас

отдохнёте немного, поужинаете… Вы ведь, наверное, проголодались с

дороги? — (Маша и Витя синхронно кивнули, за что получили, мягко говоря,

укоризненные взгляды от эльфа и гнома). — А я тем временем соберу народ. И

тогда, как положено, торжественно, при свидетелях, произведём опознание и

вручим вам положенную награду. Головы можете пока оставить в моём

кабинете. — Нар отрицательно замотал головой, — Ну, или оставьте пока при

себе, — ещё раз пожал плечами староста. — Договорились?

— Что-то народу у вас тут не видать, наверное, спят уже все? — наконец-то не

удержалась, чтобы не встрять в разговор Маша.

— Не спят… Рано ещё. Да и ради такого дела — и те кто лёг, встанут, -

вальяжно махнул рукой староста.

— Только… Кхм… — пригладил бороду Нар. — Хотелось бы… Того… Чтобы

народ собирался не слишком быстро, чтобы мы успели спокойно поужинать.

Но и не слишком долго. Мы ведь и выспаться хотим. А с утра снова в путь.

— Сделаем, — кивнул староста, на что гном степенно поклонился и покинул

помещение, прихватив мешок с неконвертированными пока в звонкую

монету военными трофеями. Вслед за ним тот же манёвр повторили и

остальные путники.

Следующим пунктом программы была умывальня. Как выяснилось, это

была небольшая комнатёнка с парой лоханей и аналогичным количеством

рукомойников. Поместиться здесь одновременно могло только два человека.

Поэтому умываться пришлось в два захода. Первым ополоснуться с дороги

пошли гном с Витей. Маша попыталась было возмутиться,

заявив, что в

приличном обществе женщин принято пропускать вперёд, на что гном тут же

согласился, предложив завтра выставить девушку в авангард, и пусть топает

шагов за сто впереди остальных.

Однако Маша высказалась в том смысле, что такое предложение

категорически неприемлемо. Движимый благородными чувствами Витя

хотел уступить ей свою очередь, но это девушку тоже не устроило. Гордо

вздёрнув носик, она заявила, что зайдёт в купальню исключительно в

единственном числе.

Витя горестно вздохнул. Процесс омовения грозил удлинниться в два раза.

Соответственно, на столько же отодвигался долгожданный ужин. Настроение

ему поднял эльф, заявывший, что ему омовение с дороги не нужно,

поскольку, мол, чистый не тот, кто моется, а тот, кто не мажется.

В любом другом случае Витя бы поспорил с таким утверждением, но тут…

Этот чистюля действительно каким-то образом умудрялся оставаться чистым

и свежим даже после дня пешего шествия по пыльным дорогам. А в крайних

случаях пользовался для 'самоочистки' магией.

В общем, получалось, что ужин не отодвигался. Обрадованный Витя

отправился вместе с Наром смывать дорожную пыль и грязь, а Маша с

Эльдуисаром остались в тёмном коридоре наедине.

И практически в полной темноте. Нет, сквозь неплотно прикрытую дверь в

умывальню пробивались тусклые проблески света. Но, так как источником

света, была восковая свеча, уменьшенная раза в два относительно своей

'сечтрицы' в 'кабинете' старосты, сил на что-нибудь большее, чем обозначить

контур двери её не хватало.

Где-то через пару минут после того, как из-за двери послышался плеск

воды и довольное фырканье, девушка осознала, что сбылось её заветное

желание: она осталась наедине с прекрасным прЫнцем, то есть эльфом

'Кстати, а кто его знает, может и прЫнц. Только шифруется.' — подумала

Маша.

Несколько портило ситуацию то, что в темноте эльф не мог разглядеть всь

Машину красоту. Однако девушка здраво рассудила, что он эту самую

красоту уже видел раньше почти во всех ракурсах. (Маша вспомнила, как

сегодня её все желающие, в том числе и ушастый, могли наблюдать, так

сказать, топлесс, и покраснела). Да и сейчас, после трудного дня, эта самоя

красота была покрыта изрядным слоем пыли.

'Так что темнота — это к лучшему' — подумала Маша. 'Точно — к лучшему!'.

Лучшего повода, чтобы 'ненароком' коснуться красавчика рукой, было и не