Все в твоих руках
Шрифт:
Сара хоть и получила собственное рабочее место, но еще не могла полностью воплотить в жизнь все свои задумки. Брайан доверял ей только самую легкую работу вроде подравнивания волос. Впрочем, Сара не жаловалась. Она рада была и этому.
3
Френсис Макклюин зевала во весь рот. Благо сейчас ее никто не видел и она могла делать все, что угодно. Ее любезный муж все реже появлялся дома, и почти не обращал на нее внимания во время своих редких набегов в собственный особняк. Этому была вполне осязаемая причина в виде другой женщины. Френсис узнала
Френсис сидела на террасе, пила зеленый чай и смотрела на ту часть дороги, которая была отсюда видна. Стэнли должен обязательно появиться сегодня, потому что вечером они приглашены на званый ужин.
Френсис было неприятно появляться на людях, но еще хуже было бы, если бы она пряталась. О нет, она не даст повода для пересудов. Пусть лучше ее видят с сияющей улыбкой на губах, чем с заплаканными глазами.
Поначалу Френсис страшно переживала, тем более что всегда отличалась бурным темпераментом. Однако она заставила себя успокоиться, ведь эмоции – не самые лучшие советчики. Френсис прекрасно понимала, что ни скандалами, ни уговорами она не сможет отвадить мужа от этой женщины. Уж если Стэнли влюблялся, то сильно.
Френсис уже сталкивалась с подобным поведением Стэнли еще до свадьбы. Тогда их брак чуть было не расстроился из-за нелепой интрижки Стэнли с женщиной много старше его. Однако Френсис удалось избежать огласки той истории и все же выйти замуж за своего избранника.
Стэнли тоже был довольно импульсивен. Френсис знала его лучше, чем кто бы то ни было. Они женаты уже почти пятнадцать лет – трудно ожидать, что их брак останется идеальным до самой их старости.
И все же, даже не показывая виду, Френсис с ума сходила от ревности. Она очень любила мужа и готова была задушить его любовницу собственными руками, однако не могла позволить себе даже малейшего проявления ярости: Стэнли больше не вернулся бы домой, если бы Френсис позволила себе закатить сцену ревности.
Френсис закрыла лицо руками. Она так устала! Ей хотелось, чтобы все поскорее сдвинулось с мертвой точки.
Френсис просидела на террасе почти два часа, умирая со скуки. И вот наконец она была вознаграждена за свое терпение. На дороге показался автомобиль Стэнли.
Она медленно поднялась с плетеного кресла, степенно вошла в комнату и только тогда позволила себе легкую панику. Френсис быстро причесалась, припудрила нос и нанесла блеск на губы. Стэнли, конечно, не заметит ее стараний. Но вдруг?
Френсис вышла из комнаты и сделала несколько шагов вниз по лестнице, ведущей в холл. Она сразу же услышала голос Стэнли, разговаривающего с дворецким:
– Сегодня будет гроза, помяни мое слово. Душно с самого утра!
– Да, кажется, по радио передавали, что будет дождь, – ответил дворецкий ровным голосом. Он подтвердил бы, что по городу пройдет цунами, лишь бы угодить хозяину.
– Привет, Стэнли! – сказала Френсис, медленно и величественно спускаясь по лестнице. – А я уж думала, что ты забыл о сегодняшнем званом вечере. Рада тебя видеть. В последнее
Стэнли бросил виноватый взгляд на жену и весь как-то сжался, даже стал меньше ростом. Следует отдать ему должное: он, по крайней мере, испытывал муки совести.
– Ты еще не собралась, Френсис? – спросил он, глядя на ее будничную одежду.
– Я подумала, что ты, быть может, захочешь принять душ перед выходом? – Френсис небрежно облокотилась о перила и взглянула на Стэнли. Ей было жаль его, но в то же время страшно хотелось причинять ему боль, мучить, терзать…
– Душ? Что ж, хорошая идея. – Стэнли улыбнулся. Он уже справился с совестью и стыдом. Ровно настолько, чтобы не выглядеть больше виноватым.
Дворецкий поспешил исчезнуть. Это был человек старой школы, как он сам утверждал. И Френсис не в первый раз замечала, что ему, порой, бывает неловко за поступки своих хозяев.
Стэнли легко взбежал по лестнице, и Френсис услышала, как хлопнула дверь в их общей спальне. В раздумьях Френсис тоже поднялась наверх. Стэнли уже был в ванной. Она слышала, как льется вода. Разумеется, он отправился в душ лишь потому, что жена это предложила. Френсис не могла не заметить, что Стэнли был в свежей рубашке, тщательно вычищенном пиджаке и отутюженных брюках. Горничная Глории постаралась на славу.
Френсис открыла шкаф, достала оттуда недавно купленное шикарное вечернее платье и положила его на кровать. Стэнли что-то напевал. Он явно был в прекрасном настроении, чего нельзя сказать о его жене. Френсис разделась и осталась лишь в черном кружевном белье. Она рассмотрела себя в большом зеркале. Несмотря на возраст – все-таки сорок лет не так уж и мало – фигура ее была превосходной. Френсис через день посещала занятия по аэробике: ей нравилось держать свои мышцы в тонусе. Тонкая талия, упругие бедра, стройные ноги, пышная грудь – такой фигуре позавидовали бы и двадцатилетние. А уж тем более Глория. Той всего двадцать пять лет, но уже заметны жировые складки на животе и обвисшая задница.
Подумав о своей сопернице, Френсис поморщилась. Когда с глаз Стэнли спадет пелена, он поймет, что его выбор не был таким уж успешным.
Френсис услышала, что ее муж выключил воду и перестал петь. Она подумала, что Стэнли, который был на пятнадцать лет старше ее, уже давно начал стареть. Хотя мужчины его типа долго остаются моложавыми, однако седина на висках уже появилась, да и силы стали не те. Стэнли в последнее время часто жаловался на беспричинную усталость. Еще бы! Он уже не мальчик, хоть и ведет себя как подросток. Френсис знала, что у Стэнли уже изредка бывают проблемы с сексом, особенно если день выдается слишком беспокойным. Станет ли Глория с этим мириться?
Френсис взяла с кровати платье, и в это время из ванной в банном халате вышел Стэнли. Он увидел полуобнаженную жену и замер на пороге.
– Твой фрак висит в шкафу, – сказала Френсис. – Одевайся, иначе мы опоздаем.
– Успеем, – пробормотал Стэнли, открывая шкаф.
Френсис прошла за ширму, чтобы переодеться. Она разгладила на себе ткань платья и вышла из-за перегородки.
– Застегни «молнию», пожалуйста, – попросила она, поворачиваясь к мужу спиной и поднимая рукой волосы.
Стэнли коснулся пальцами ее кожи, что было неизбежно, и Френсис замерла.