Все ведьмы – стервы, или Ректору больше (не) наливать
Шрифт:
– П-простите, – выдавила Стелла за нас всех. – Мы пойдем.
– А с книгами что делать? Все прочли? Сдаете?
Смысла читать оставшиеся мы с девочками не видели, подозревая, что самое ценное уже добыли.
– Да, – кивнула, подхватывая сумку.
– Ну-ну, – смерил нас странным взглядом демон. – Идите. А я проверю, как вы обращались с моими девочками… – и, подойдя, любовно огладил переплет одной из книг.
Глава 22. Вам можно…
Ужин прошел в молчании, и я даже плохо запомнила,
Я крутила ситуацию с погибшей ведьмой и так, и эдак и не видела, как могу избавиться от этой гадской записи на ладони. Даже если опустить детали о том, как погибла эта девушка, все равно остается вопрос, где искать ее останки? Только так можно снять проклятие. Возможно ли, что шарада на моей руке – это путь к ним, что бедняжка просто хочет освободиться от такого существования? Возможно.
А возможно, что это путь к тому, чтобы сложить где-нибудь здесь голову и составить ей компанию. Почему нет? Мы ничего не знаем ни об этой ведьме, ни о причинах, которые ее побудили оставить проклятие именно на мне. Могла же она им наградить какого-нибудь мага, но нет, все эти годы она ждала ведьму…
– Тильда, ты что так плохо кушаешь?..
Я повернула голову и увидела присевшую рядом Агашу. Сегодня на ужин мы припозднились и сидели в полупустой столовой.
– …На вот леденец, – протянула мне янтарного петушка на палочке. – Мама сегодня делала.
– Спасибо, Агаш, – улыбнулась я, умилившись ее заботе. Посмотрела на девочку в нарядном платьице и задумалась: а ведь домовые могут знать о Черной даме гораздо больше адептов. – Тут такое дело… Ты случайно не знаешь, когда именно в академии появилась Черная дама?
– Черная дама? – удивилась она. – Когда я родилась, адепты уже про нее всякие разности говорили. Если хочешь, могу спросить у мамы. Может, она знает. А тебе зачем?
– Только никому, ладно? – нагнулась я к ней.
– Никому! Будущей косой клянусь! – хлопнула большими глазами Агаша и дернула себя за короткий хвостик.
– Да зачем же сразу косой клясться?! – покачала я головой.
Клятву для домовушек она произнесла страшную. Волосы в их среде имеют сакральное значение. Есть коса или косы – есть доверие к домовой, нет – значит, отрезали их за какое-то злодеяние. По косам у домовушек определяется возраст, социальное положение, статус и даже количество детей.
– Ладно, слушай. Черная дама меня прокляла.
– Ай! – Агаша заметно расслабилась, махнула ручкой и рассмеялась. – Что, посвящение в адепты проходили? И там, небось, получилось ее дух вызвать? Парни страху нагнали, дама исчезла, а на ее месте остался листок с заданием? Так вот, это так наши старшекурсники развлекаются. Черная дама еще никому ничего плохого не сделала. Появляется, когда вызывают какой-то странной пентаграммой – это да. Страшная она – жуть. Но на этом и все. Смотрит на всех провалами глаз, душераздирающе вздыхает и пропадает. А старшекурсники наловчились всякие глупые задания, написанные на бумажке, подкидывать и новеньких стращать.
Девочки, ужинавшие рядом, отвлеклись и с интересом слушали рассказ домовушки.
– Вот же… – хмыкнула Стелла, отдавая должное задумке старшекурсников. —Вот только нашу Матильду она на самом деле прокляла.
Агаша перевела с нее на меня недоверчивый взгляд, осознала, что мы не шутим, и ее глаза расширились от ужаса. Она приложила ладошки к щекам и запричитала:
– Ой-ой! Как же так-то?! Как же так?! Я… Я поспрашиваю! Постараюсь все-все о ней узнать!
– Спасибо, Агаш, – искренне поблагодарила я и погладила взволнованную девочку по голове, мысленно сетуя, что не догадалась поспрашивать домовых раньше. – И не волнуйся так. Пока ничего страшного не случилось. Лучше расскажи, как ты сама? Смотрю, у тебя новое платье. Тебе очень идет.
Девочка зарделась, но ответить не успела.
– Ведьма, – раздался рядом надменный голос. – Тебя, кажется, Матильда зовут?
Я повернула голову и увидела рядом одногруппниц – ту самую троицу, которая в первый день так «переживала» о моем замужестве. Я удивленно вздернула бровь. Надо же, со мной ни с того, ни с сего решили пообщаться? До этого я от них только смешки и полные издевок взгляды в свой адрес видела. Особенно после того случая с тортом, когда на мою защиту встала половина академии. С тех пор с ребятами из группы у меня очень даже неплохие отношения, только с ними и парочкой их ярых поклонников осталась враждебная неприязнь. Но это меня не трогало. Я ведьма, а не леденец, чтобы всем нравиться.
– Чего молчишь, когда к тебе обращаются?! – надменно поинтересовалась брюнетка с глазами навыкате.
– Чего надо? – развернувшись, спросила я и облизнула леденец. Вкусный.
– Хамка! – воскликнула носатая шатенка.
– Какой привет – такой ответ, – спокойно ответила я. – Так чего надо?
Носатая хотела еще что-то сказать, но их заводила, Анжели ван Динг, взмахом руки ее остановила и обратилась ко мне:
– Нужно поговорить.
Я огляделась. Столовая почти опустела. В ней находились лишь парочка компаний в дальнем конце зала и несколько одиночек.
– Говори, – пожала я плечами.
– Давай отойдем. У меня разговор только к тебе, – и кивнула вбок.
– Ну, давай отойдем.
Мне стало интересно, чего же она от меня хочет. Отошли мы недалеко, но достаточно, чтобы поговорить без посторонних ушей.
– Я слышала, ты умеешь готовить зелья… – начала она.
– Умею. Ты тоже умеешь. Вся наша группа два раза в неделю ходит на зельеварение, – иронично заметила я. – Ближе к делу, ван Динг.
Шатенка недовольно поджала губы, но все же продолжила:
– Мне сказали, ты умеешь варить уникальные любовные зелья. Это правда?
– Правда, – не стала скрывать я. – У меня к ним талант.
– Свари мне такое, – он бросила на меня острый взгляд.
– Вообще-то это не совсем законно.
– Я заплачу. Много! Мне очень нужно!
– Зачем? Ты же сама сказала, что у тебя нет проблем выйти замуж.
– Нет, – она нервно дернула щекой. – Именно поэтому мне подобрали очень удачную для семьи партию. – Девушка вздернула подборок, а потом не выдержала и скривилась. – Но я не хочу замуж за этого старикашку! Ему уже пятьдесят, но на тот свет он явно не торопится! А я молода, красива, богата. Я хочу молодого мужа!