Все явное становиться тайным

Трушкин Андрей

— Куда она денется? Стоит как привязанная.

— Ладно-ладно, — усмехнулись девчонки, — вот сама подрастешь — тоже будешь на стреме стоять.

— Не-е, я этим делом не балуюсь, — открестилась Ямаха и стала лихорадочно соображать, как перевести разговор в интересующее ее русло. — У меня на это и денег-то не хватит.

— Да-а, — тут же сочувственно протянули девчонки, — по нашему времени пить-курить вредно в первую очередь для кошелька.

— Девчонки, а кто знает, сколько сейчас нормальная кожаная куртка стоит? — перешла к делу Ямаха.

— Ну-у, —

рассмеялись старшеклассницы. — Тут как в косметике и в космосе — пределов нет! Вселенная цен — она бесконечна. Но это вам позже на уроке физики объяснят.

— Да нет, я серьезно, сколько?

— Ну, тысячи на три потянет, — высказался кто-то.

— Это хорошо, — обрадовалась Ямаха, — а то у меня больше-то и нет.

— Ты где деньгами разжилась?

— В казино выиграла! — съязвила Ямаха. — Где еще могла разжиться — у родителей, конечно!

— Клевые у тебя предки, — с завистью отозвался кто-то из девчонок, кого за клубами дыма я не рассмотрела. — Может, познакомишь?

— Им и меня хватает, — отмахнулась Ямаха. — Так, значит, на эти деньги чего-то подобрать можно?

— Можно, если осторожно.

— А кто-нибудь со мной может на рынок сходить?

— А у тебя сколько уроков сегодня?

— Пять, — отозвалась Ямаха.

— А у нас по шесть, по семь. Если подождешь, пойдем.

— Нет, — сказала Ямаха, — мне быстро обернуться надо. Ладно, после уроков забегу на рынок сама, посмотрю как чего.

— Ну ты там осторожнее, — посоветовал кто-то. — На швы посмотри, на выделку кожи, опять же на подклад — синтетика или натуральный.

— Молнию, молнию проверь, — добавили из угла. — Главное, чтобы крупная была, мелкую не бери — сломается.

— Да, мелкие молнии — это беда, — вспомнил кто-то из девчонок свою неудачную покупку. — И главное, потом новую не вошьешь…

— Ну да, особенно в кожу, она же толстая — никакая швейная машинка не возьмет…

Ямаха, пока девчонки обсуждали свои проблемы, незаметно выскочила из туалета. До звонка оставалось всего пять минут, а ей нужно было еще выйти на улицу, проветрить голову. Ничто так не въедается в волосы, как запах дыма. Поди потом объясняй маме и папе, что она вовсе не принялась курить, а всего лишь две минуты поболтала с девчонками в школьном туалете.

Ямаха выскочила на крыльцо, подставила лицо ветру и встряхнула волосами. Из-за этого дыма, который вцепился в волосы не хуже жвачки, она до первой перемены не успевала поговорить с нашими одноклассниками. Ну да ладно, впереди еще пять уроков — сегодня вся школа узнает про Ямахины псевдо-«три тысячи».

Ямаха недооценила скорость распространения слухов в нашей школе. Поэтому она чуть со стула не упала, когда наша одноклассница, сидящая через несколько парт сзади нас, в начале урока громким шепотом спросила:

— Маха, сегодня на оптуху идешь? Клево! Потом покажешь, чо купила?

В конце третьей перемены мы сбежались, чтобы обсудить ход операции «Рыболов».

— Конечно, я предполагала, что у нас тут все на виду, — шептала Янатаха. — Но чтобы так!

После пятого урока Ямаху

на оптуху провожала чуть ли не целая делегация. Мы заранее договорились, что я буду идти от Ямахи чуть в стороне с тем, чтобы попытаться заметить — не будет ли кто-нибудь за ней следить.

Постепенно, ближе к оптовому рынку, Ямахины подружки расходились в стороны, потому что топтаться на рынке без денег мало у кого была охота, к тому же брать на себя ответственность — то есть советовать купить ту или иную вещь — никто, естественно, тоже не хотел.

Оптовый рынок, несмотря на будний день, кишел покупателями. Издалека он был похож на банку варенья, оставленную у муравейника и облепленную насекомыми. Еще на подходах к торговым рядам стало трудно продираться сквозь баррикады непробиваемых бабушек, которые толкали свой «ассортимент» прямо с ящиков, застеленных газетками. Пока Ямаха шла сквозь них, ей предложили затариться солеными огурчиками,

французским бельем, водкой, которую бабушки именовали неизменно ласково — «водочкой», трижды — сигаретами, свежими выпусками газет и старыми уцененными журналами, мылом, порошком для автоматических стиральных машин, шерстяными носками, вязаными шапочками и восемь раз предложили отдать деньги за просто так, Христа ради.

Преодолев первый кордон, Ямаха перестала прижимать к себе, будто кенгуру своего кенгуренка, сумочку и огляделась. Торговые павильоны, где в основном продавали бытовую и аудиотехнику, она отмела сразу. В небольших магазинчиках мне было бы трудно за ней следить и оставаться незамеченной. Поэтому Ямаха уверенно направилась к огромным крытым сооружениям типа «гранд-сарай», где торговали одеждой и обувью.

Глаза у нее сразу разбежались — посмотреть тут, конечно, было на что, и, думаю, Ямаха уже не раз пожалела, что деньги в ее сумочке не настоящие, а, если так можно выразиться, виртуальные.

Вначале Ямаха надолго застряла у прилавка с обувью, где продавались те самые «мартинсы» и «катерпиллеры». Потом настал черед прилавка с легкими туфлями и высокими кроссовками. Спортивные костюмы Ямаха со вздохом пропустила мимо. Конечно, ей неплохо было бы заняться спортом и подкорректировать фигуру. Хотя ее папа и говорил, что нам еще корректировать нечего, но тем не менее какая-нибудь аэробика не помешала бы. Увы, силы нашей воли хватало лишь на то, чтобы каждый понедельник давать себе слово начать заниматься зарядкой со следующей недели.

Блузки и платья Ямаха рассмотрела тщательно. Покупать она ничего не собиралась, но на так называемые «модные тенденции» не обращать внимание было нельзя. Ведь то, что продается на оптухе, рано или поздно будут носить в городе.

Задумавшись, как и я, о бренности модного бытия, Ямаха забыла о цели своего визита и не оглядывалась кругом. Я же, встряхнувшись, напротив, очень внимательно за ней следила и сердилась, что она почему-то упорно проходит мимо отделов с кожаными куртками и дубленками, а торчит то у сапог, то у бижутерии. Наконец я не выдержала, прошла мимо Ямахи и процедила в ее сторону: