Всё закончится в пятницу
Шрифт:
– Это… Ты сейчас куда?
Митрофанов изо всех сил старался придать своему голосу беспечность, но при этом так хмурился, что все его попытки пропали даром.
– Домой, – удивленно вскинул брови Жека.
– Ну, так пошли вместе, – мучительно краснея, произнес Митрофанов.
– С чего вдруг?
Митрофанов подумал и выдал последний аргумент:
– Так мы, это… в одном доме, вроде, живем.
– Ну, пойдем, – осторожно согласился Стриженов.
Но до дома они дошли не сразу. Не успели одноклассники отойти от школы, как Жека хлопнул себя ладонью
– Черт возьми! Я же забыл в магазин зайти.
С этими словами он свернул к ближайшему супермаркету.
– Я тоже в магазин, – заторопился Митрофанов. – У меня дома хлеб кончился, – добавил он в свое оправдание.
В супермаркете Жека устремился к молочному прилавку, а Митрофанов застыл около выставки со сладостями. Он уже почти решился купить торт и, мысленно подсчитывая сбережения, шуршал купюрами в кармане, как вдруг заметил, что Стриженов получает в кассе сдачу. Оторваться от прилавка было выше его сил, но он сделал это.
– Погоди! – выбежал Митрофанов из дверей. – Ты куда?
– А ты куда? – недовольно нахмурился Жека.
– Домой, – сопел от слишком быстрой ходьбы Митрофанов.
– Дорогу, что ли, забыл?
– Вдвоем веселее, – не отставал Митрофанов.
Жека хмыкнул и прибавил шагу. Митрофанов за ним еле поспевал. На финишную прямую они вышли с большим отрывом. Стриженов успел войти в подъезд, открыть дверь своей квартиры, а запыхавшийся Митрофанов только выруливал из-за последнего поворота.
Ради того, чтобы взять трубку надрывающегося телефона, Митрофанов совершил невероятный рывок от двери к аппарату. В трубке звучал насмешливый голос Макса.
– Докладывай! Что нового? – с настойчивостью бензопилы спрашивал Лавренко.
– Ничего. – Митрофанов с трудом перевел дух, в какой раз пожалев, что ввязался в это дело. – Сходили в магазин, он купил кефир, я ничего не успел купить. Все. Только что домой пришли.
– Сиди у окна, – продолжал командовать Макс. – Он себя еще проявит.
Сидеть у окна Митрофанову не хотелось. С б?льшим удовольствием он сейчас полежал бы на диване с книжкой или на худой конец посмотрел какой-нибудь боевик, очень он уважал фильмы, где дерутся и постоянно бегают. Решив для себя, что для очистки совести можно немного и последить, сделал стопку бутербродов, взял журнал по анимэ и устроился на подоконнике.
Смотреть на улицу было скучно. По только-только зазеленевшим веточкам скакали жизнерадостные воробьи. Ворона сыпала на редких прохожих мусор из гнезда. Дворник уныло мел и без того чистую улицу. От созерцания всего этого тянуло в сон. Бутерброды быстро кончились. В журнале ничего интересного не нашлось.
Митрофанов уже подумывал все бросить и пойти-таки смотреть телевизор, когда во дворе появились Вовка с Коляном. Одеты они были в школьную форму, на плечах рюкзаки, значит, пришли они сюда сразу из школы.
От волнения Митрофанов чуть не вывалился в окно. Он уже собирался звонить, как вдруг с ужасом вспомнил, что не взял у Макса телефон. Трясущимися руками Митрофанов поднял трубу и вызвал из определителя номера последние звонки. Определитель у него врал, поэтому номер мог быть и неправильный. Но он все же стал набирать цифры, постоянно поглядывая в окно. Коля с Вовкой стояли на месте. Хлопнула входная дверь.
Телефон выпал из ослабевших рук Митрофанова, а сам он прилип к стеклу.
Из подъезда вышел Макс, за руку поздоровался с бэшками и начал с ними о чем-то говорить.
Настойчивая трель звонка заставила Митрофанова вздрогнуть.
– Что нового? – Голос Лавренко как всегда был бодр.
– Они пришли, – прошептал Митрофанов, не в силах отвести взгляда от улицы.
– Кто? – Казалось, Макса эта информация не удивила.
– Карманов с Рыбкиным.
– Что делают?
Митрофанов привстал на цыпочки, чтобы было лучше видно.
– С Жекой разговаривают, – доложил он. – В дом пошли. Все трое.
– Будь на посту! – скомандовал Макс. – Я сейчас!
Митрофанов не успел как-то отреагировать на приказной тон одноклассника. Будь у него хотя бы полминуты на размышления, он непременно бы отказался – пускай сам ловит своих преступников. Но в трубке раздались гудки отбоя, и спорить стало не с кем.
Лавренко появился неожиданно быстро. Митрофанов не помнил, чтобы он хоть кому-то говорил номер своей квартиры, этаж и код домофона, однако по звонку в дверь он понял, что Макс разобрался во всем без его помощи.
– Еще никто не выходил?
Не разуваясь, Лавренко протопал к окну, безошибочно определив, куда надо идти. Во дворе никого не было.
– Давно они там?
Митрофанов посмотрел на часы, хотя время и не засекал.
– С того момента, как ты позвонил, – расплывчато ответил он.
– Ага, – Макс вскинул руку с часами к глазам. – Значит, тринадцать минут. Что ж, подождем.
Ждать пришлось долго. На лавочке около подъезда успела посидеть стайка бабулек, две мамочки с колясками обсудили все важные темы, кто-то выбросил из окна огромный букет роз, и они рассыпались по земле желто-зеленым ковром, пробегавший мимо мальчишка собрал розы и куда-то их поволок, – а бэшки все еще сидели у Стриженова и уходить от него не собирались.
– Может, они видик смотрят? – предположил Митрофанов, которому в какой уже раз надоело пялиться в пыльное стекло. – Может, они часа два там сидеть будут?
– Или выйдут через окно, – буркнул Макс, который, казалось, с каждой секундой все внимательней и внимательней вглядывался в пустой двор.
– Ты тогда сиди, а я пошел, – попытался улизнуть Митрофанов.
– Стой! – Лавренко схватил одноклассника за руку. – Не уходи! Будешь сообщать обо всех подозрительных личностях.
Митрофанов с тоской уставился на ближайшие дома. Он-то бы глубоко убежден, что ничего особенного в случившемся нет. Сидоровой нужно было быть просто немного повнимательней и не совать руки в двери. А Крюкова всего лишь споткнулась и упала на стол, и никто не виноват, что чайники на нее свалились. Хотелось, чтобы дурацкая пятница поскорее закончилась и жизнь снова стала тихой и спокойной.