Все звуки страха (сборник)
Шрифт:
Я еще ни во что не врубался. Ничего, скоро с Божьей помощью разберусь. Я-то уже прибыл — а старина Йед все плутает.
— Максаешь девочке, — сказал амбал.
Я, понятное дело, выбрал ту высокую и стройную — в гаремных штанишках и с какой-то уздечкой на груди. "Будь я проклят, — подумал я, — если у нее в голове хоть капля мозгов". С такой внешностью — и в таком обезьяннике… Дура она, что ли, непроходимая? А может, не дура?
Поднялись наверх. Комнатка — вроде любой другой спальни. На покрывале разные животные вышиты. Розовый жираф. Коала. Еще не то гофер, не то ондатра. Хрен
— Просто поговорим.
Знакомый взгляд: "Опять импотент".
— Тогда еще два бакса, — потребовала девочка.
— Еще пять баксов. И за все.
Она кивнула и присела на кровать. Вытянула ножки стройные, не откажешь.
Долго мы друг друга разглядывали.
— Скажи-ка мне вот что, детка. Зачем это ты старину Йеда в ад спровадила?
Девчонка резко вскинулась. Точно сука, когда след берет. Еще не знала, как со мной разговаривать.
— Выметайся к чертовой матери!
— А пять баксов? Они, кажется, за все?
Тогда девчонка соскочила с кровати и метнулась к двери. Толком ее не открыв, уже завизжала:
— Брен! Брен! Сюда, Брен! Разберись тут!
Ну, что тут было. С соседних холмов загрохотала тяжелая артиллерия, и весь дом затрясся до основания. А потом на меня двинулось что-то большое и мохнатое. Очень большое и очень мохнатое. В дверь животному пришлось протиснуться боком. Мне только и оставалось, что руки поднять. Тогда Брен швырнул меня в другой конец комнаты — прямо в комод. Я больно треснулся спиной об угол проклятого комода, а этот мохнатый принялся ломать меня и корежить — пока потолок не полетел мне навстречу. Девчонка, вопя благим матом, вылетела в коридор. Только дверь за ней захлопнулась, удовольствие для Брена я прекратил.
Окно было зарешечено. Я стал спускаться по плющу, но он, зараза, оборвался, и полпути пришлось пролететь.
Той ночью я пристроился на веранде ближайшего домика. Лежал там в гамаке и смотрел, как приезжают и уезжают сначала карета скорой помощи, а потом две полицейские машины. Совсем поздно тормознули еще два мусоровоза. Причем без опознавательных знаков. Не думаю, что ребята были на дежурстве.
Двое суток я выжидал. Все на той же веранде. Пожалуй, следовало почаще оборачиваться тьмой, но я так прикинул, что кругом одни пустыри, а хозяева домика с верандой явно куда-то свалили. Наверное, в зимний отпуск. Сорняков и травы кругом было хоть завались, а снег я растапливал в молочном бидоне. Ночью обернулся тьмой и спер из круглосуточного универсама молоко, печенье и солонину. Вообще-то я много не ем. Жаль, кофе свистнуть не удалось.
На следующий день я вскрыл одно из окон пустого дома… Так, на всякий пожарный.
А следующим вечером девчонка вышла.
Обернувшись тьмой, я поджидал ее на тротуаре. Шла прямо ко мне в руки.
В пустом доме я уложил ее на диван в хозяйской спальне. Когда очухалась и стала приподыматься, я сидел, развалясь, на стуле поблизости от дивана. Девчонка помотала головой. Видно, с мыслями собиралась. Потом узрела меня и снова зашлась в крике. Я встал и тихо-тихо спросил:
— Ну, как там с Бреном? Совсем хреново? Могу ведь и повторить.
Тут ей
— Так. Вернулись к тому, с чего начали, — медленно проговорил я и так же медленно к ней подошел. В глазах у девочки — дикий ужас.
— Откуда ты знала Йеда? — Мой голос был предельно спокоен. А внутри жуткая боль.
— Я его дочь.
— Я могу заставить тебя сказать правду.
— Это правда. Я его… я была его дочерью.
— Врешь, сука. Ты белая.
Она молчала.
— Ладно. Так почему ты отправила его в ад? Ведь ты знаешь, что значит взять эти деньги?
Вместо ответа — короткий смешок.
— Ну вот что, леди. Лучше вам кое-что для себя уяснить. Про вас мне ничего не известно. А тот старик подобрал меня в говне семилетним мальчонкой и растил до тех пор, пока не поставил на ноги. Теперь, леди, он значит для меня слишком много. И я чувствую — стоит вам еще хоть самую малость меня достать, один Бог знает, что тогда будет. Что-нибудь еще почище, чем с Бреном. Так что будьте любезны кое-что мне прояснить. Как вы смели поступить так с человеком, который был добр ко всем?
Девчонка сверкнула глазами. Ненавидит — даже если в угол загонишь.
— Да что ты вообще знаешь? Добр ко всем? Да, ко всем. Только не к себе. — Помолчав, она тихо добавила: — И не ко мне.
Не сказал бы, что девчонка придуривалась. Или вкручивала мне баки. Врать? Нет. Какой смысл? Да и не то у нее было положение. Насмотрелась же она на Брена. В том виде, какой я ему устроил. Нет, девчонка говорила правду. Или, по крайней мере, сама в это твердо верила.
Белая девушка — дочь старины Йеда?
Чушь какая-то.
Хотя…
Попадаются порой люди — странные какие-то, изломанные. Узнаешь их по особой ауре. Особым чутьем. И подходит к ним одно-единственное слово. «Торчок», скажем. Или «шмара». Или «шестерка». Или «придурок».
Одно ключевое слово — и все их потаенное существо сразу выходит на поверхность. Люди одного слова. Одно слово-и все про них становится ясно. Алкаш, к примеру.
Или святоша. Или…
— Переходная.
Девчонка молчала. Только жгла меня ненавидящим взглядом. И я посмотрел ей в глаза. Теперь-то знал зачем. Но сейчас вроде бы ничего такого. И все-таки я не сомневался- Одарена. И недюжинно. Вот и объяснение всему, что получилось у них со старым Йдедией Паркманом. Почему она поцеловала, мертвую плоть и отправила старика прямиком в ад. Ведь ад еще почище Йед устроил для нее. Если в нем была такая бездна любви к разным заблудшим овечкам вроде меня, то можно себе представить весь его стыд, все разочарование и ненависть к собственной дочери, что стремилась стать не той, кем ей полагалось.
— Хрен вас разберешь, — пробормотал я. — Йед принимал всех. И ни капли его не заботило, кто откуда и кто кем был. Ну, пока, ясное дело, не начинали про это наворачивать. В старике была бездна любви.
Девчонка все ждала, когда я выкину что-нибудь эдакое. Думала, к этому все и идет. А я только рассмеялся. Но не так, как обычно смеялся Йед.
— Прошу прощения, леди, но я не ваш папочка. Кстати, он уже достаточно вас наказал. А мы с вами слишком похожи. Хотя белый из нас только один. Так что не дело, чтобы вам еще и от меня досталось.