Все звуки страха (сборник)
Шрифт:
Жизнь его была почти кончена.
Десять лет Кеттридж едва волочил ноги, кое-как находя себе пропитание. Еще бы — никто не желал брать на работу человека, на чьей совести была Массовая Гибель. Все эти десять лет Кеттридж опускался все ниже и ниже. Но в нем еще оставалась какая-то элементарная порядочность, не позволявшая ему окончательно скатиться в канаву. Оставалось и внутреннее побуждение жить дальше. Даже той жизнью, какой он жил тогда. В отличие от других, избегнувших казни, Кеттридж так и не сделался ни бездомным ханыгой, ни самоубийцей. Он только лишился имени.
Все ниже и ниже.
Но и для того и для другого Кеттридж был тогда уже слишком стар.
И постоянно его преследовала навязчивая мысль, что он мог остановить осуществление проекта — огласи он свои сомнения, а не обдумывай их про себя.
Наконец подвернулась должность эколога на исследовательском корабле. Бен Кеттридж туда и оформился разумеется, под чужим именем. Потом три года исследований и каталогизации — среди звезд и трясущихся внутренностей корабля. Радости мало — и все же так можно было жить дальше.
Как он, в конце концов, мог продолжать жить под солнцем того мира — с таким кошмаром на совести?
Итак, Бен Кеттридж стал космоэкологом. Год пути от Капитол-Сити, и… вот те на!
Кеттриджу хотелось завопить. Страшно хотелось завопить. Мышцы гортани вытянулись в струнку под морщинистой кожей. Прикрытый эластичным капюшоном рот широко распахнулся — аж губы заныли от боли.
Видения прекратились. Кеттридж в ужасе выскочил из призрачного мира сознания — и вновь очутился в каменной тюрьме с голодным аборигеном в качестве надзирателя.
В голове у него бурлил ревущий поток страха, отчаяния и ненависти к себе. Все это кружилось в водовороте, затягивая его разум в черную пучину. Господи, вот бы завопить!
Лад-нар заворочался.
Громадное мохнатое тело выгнулось, негромко фыркнуло — и провалилось обратно в сон. Кеттридж тут же задумался, не его ли отчаянные мысли потревожили зверя.
"Что за удивительное существо! — подумал землянин. — Живет в мире, где человек запросто поджарится-и дрожит от страха перед грозовыми бурями!"
Странная аналогия пришла на ум Кеттриджу. Насколько же существо это похоже на обитателей Земли! Движимое потребностями желудка и волей к выживанию. Исповедующее религию, что зиждится на страхе и впитывается с ужасом. Молния: зверь думает о ней как о Кричащем С Небес. Изредка выглядывающее солнце: Великий Согреватель.
Кеттридж задумался над простотой и здравым смыслом лад-наровской религии
Когда близится буря, набирая наконец заряд достаточный для грома и молния. Лад-нар понимает, что вместе с бурей придет и холод- А холод сущее для него проклятие. Лад-нар знает, что холод подтачивает силы, а молния может поразить. Тогда он хватает котярника и скрывается в пещеру на долгие недели, пока буря не утихнет. Высокая температура этого существа требует, чтобы рядом всегда хватало пищи для выживания, пока наружная температура ниже допустимой. Ну а раз под рукой не оказалось котярника, почему бы тогда не отведать какого-нибудь космоэколога? Последняя мысль прочно застряла у землянина в голове.
"Этот зверь не глуп", — напомнил себе Кеттридж.
Его религия представляла собой стройное сочетание животной сметки и природной наблюдательности. Молния убивает? Не ходи наружу в бурю. Буря приносит холод? Найди пищу и поддерживай в себе жизнь.
Проанализировать ситуацию несложно. Куда сложнее найти выход.
"Да я его особенно и не ищу", — подумал Кеттридж.
"На свою судьбу я уже давно плюнул. Необходимость выжить?" — Землянин вслух рассмеялся. Перед его мысленным взором предстал он сам- Тощий, обессилевший Казалось, целая бездна страдания, будто какой-то яд, пропитала все его существо. А все лицо исчертила морщинами. До смерти усталое лицо от седого ежика до раздвоенного подбородка. От морщинистого лба над крючковатым носом до тонких запавших губ. "На вид я куда старше своих пятидесяти шести", — подумал Кеттридж.
Он знал множество своих ровесников, которые мало чем отличались от молодежи.
"Я "лишком себя жалею".
Все это казалось ему странным. Никогда раньше Кеттридж так не взбаламучивал в себе мысли. Казалось, он уже готов был дать себя сломить позволить раздавить себя колесам уныния. Он почти этого хотел. Ждал, что проснется чудище — и все придет к концу…
Но что и впрямь оказалось странно — это как отчаянная ситуация может привести человека к самореализации.
"Еще есть надежда", — вдруг подумал Кеттридж. Слова явились непрошенно — как бы извне.
Подумал он именно так: "Еще есть надежда". Надежда не только выжить к чему Кеттридж давно уже сознательно не стремился, — но и как-то оправдаться. Хотя бы перед самим собой. Вот перед ним абориген, представитель вымирающей расы — съежился в пещере, скован догмами примитивной религии, в страхе перед молнией боится выйти наружу в бурю. Ведь этот зверь обречен всегда оставаться на земле — и так никогда и не увидеть неба.
И в этот самый миг в голове у Бена Кеттриджа появился план спасения своей души.
Для каждого человека неизбежно приходит время, когда он подводит итог прожитой жизни. Прикидывает все плюсы и минусы. И теперь такое время наступило для Бена Кеттриджа. Все казалось безнадежно — однако он сказал себе: "Еще есть надежда".
Лад-нар вдруг сделался для землянина воплощением всех людей, что унесла Массовая Гибель. Чего только не происходит в башке старого и усталого человека!
"Я должен отсюда выбраться!" — сказал себе Бен Кеттридж. Твердил это снова и снова — как заклинание.
И все яснее понимал, что должен спасти развалившуюся у входа несчастную громадину. Спасая это животное, Кеттридж спасет самого себя. Лад-нар и понятия не имел, как выглядит звезда. Ничего, Бен ему покажет. Еще есть надежда! Еще есть надежда!
Пожилой астроэколог, сам того не желая, скользил вверх по стене. Спина его напряглась от усилия как можно глубже вжаться в камень пещеры. Наблюдать за пробуждением инопланетного зверя было едва ли не квинтэссенцией ужаса.
Громадное тело заворочалось, повернулось — а потом резко приподнялось. Зверь сел, выпрямив спину. Над узкой, будто сплюснутой, талией поднялась массивная клинообразная грудь. Чудовищная голова. Могучие лапы и плечи. Из уголка клыкастого рта сбежала тонкая струйка слюны. Зверь сел и завыл.