Всегда с тобой
Шрифт:
Язык Майлза высовывается, облизывая мою шею до уха. Я воспламеняюсь. Мои ноги почти подкашиваются, и я стону.
Он быстро прикрывает мне рот рукой, и мы оба замираем.
Ящик с грохотом закрывается, и в комнате воцаряется тишина. Мои легкие горят. Мне нужен воздух, но я не смею дышать.
Снизу абуэла Лив зовет ее тонким, хрупким голоском. И, поколебавшись несколько мгновений, Лив устремляется обратно вниз по лестнице.
Я делаю глубокий вдох, но Майлз не убирает руку с моего рта. Вместо этого он прижимается
На этот раз мои колени действительно подгибаются, но Майлз еще сильнее вдавливает меня в стену, удерживая в вертикальном положении. Его твердый член врезается в мои шорты, сладкое трение заставляет меня таять.
Я хочу, чтобы он поднял меня и трахнул у этой стены. Но не здесь. Мы не можем заниматься этим в шкафу Лив. Нам нужно убираться к черту из этого дома.
Под его рукой я шепчу его имя.
— Скажи это еще раз. — Его команда эхом прокатывается по моей коже, вниз по позвоночнику.
— Майлз, — говорю я ему. — Нам нужно идти.
Он прижимается ко мне, и я снова стону.
— Тсс, — шепчет он мне на ухо со смешком. — Из-за тебя нас поймают.
Внизу Лив спрашивает, где что-то лежит. Может быть, говядина? Ее абуэла что-то бормочет, и Лив вздыхает. Слышится шарканье. Затем дверь со скрипом открывается и снова закрывается, их голоса затихают.
Все мышцы моего тела расслабляются.
— Похоже, они что-то забыли купить в магазине, — бормочет Майлз. Он убирает руку с моего рта, и я скучаю по его прикосновению в ту же секунду, как оно исчезает.
Я хочу, чтобы эта рука снова зажала мне рот. Заглушила мои звуки, пока он заставляет меня кричать.
— Слава богу, — шепчу я, хотя мы одни. — Это было слишком близко.
Майлз поворачивает ручку и приоткрывает дверцу шкафа. Луч света падает на его лицо, освещая обесцвеченную кожу вокруг глаза. Синяк, который он получил из-за меня. Я подавляю желание протянуть руку и провести пальцем по твердым углам его лица.
— Ты уверена, что хочешь уйти? Мне вроде как нравится здесь, с тобой. — Его голос похож на тягучий шоколад.
— Я уверена. Я не хочу, чтобы меня арестовали за взлом. — Я беру его за руку, и каждый нерв в моей ладони поет, как будто я держу бенгальский огонь. Я наклоняюсь к нему, на этот раз та, кто шепчет ему на ухо. — Но знаешь что? У нас дома полно шкафов на выбор.
Майлз больше не затаскивает меня в шкаф, когда мы возвращаемся домой. Только не тогда, когда он видит мамину машину на подъездной дорожке. Разочарование тяжелым грузом ложится у меня в животе.
Запах
— Угадай, у кого китайская еда? — Мама кричит от стойки, где раскладывает по тарелкам лапшу и рис.
— У лучшей мамы в мире?
— Динь-динь! Ты выиграла тарелку! — Она протягивает одну мне. — Что Джордан делает сегодня вечером? Ты можешь пригласить его, если хочешь. Вечер китайской кухни и кино.
Рефлекторно я открываю Instagram, чтобы посмотреть на что-нибудь, кроме лица мамы, когда я сообщаю ей новости.
Конечно, первым всплывает раскрасневшееся, сияющее лицо Джордана. Его рука лежит на руке Бретта. Вдоволь повеселитесь без меня.
Когда я нажимаю на его профиль, мое сердце замирает. Он уже удалил меня из своей биографии. Это не должно причинять столько боли, сколько причиняет — я рассталась с ним, он изменил мне, — но это подтверждает, что это реально. Вечеринка была не просто кошмаром. Я больше не девушка Джордана Голдмана.
У меня сообщение от Натали.
Я все еще злюсь на тебя, так что не отвечай, но мне жаль тебя из-за Джордана
Мои пальцы летают по экрану.
Я больше не верю, что это Лив. Мне жаль, что я обвинила ее. Все это преследование сводит меня с ума.
Я жду появления трех точек, указывающих на то, что она печатает, но они не появляются. Она еще не готова простить меня.
— Милая? — Спрашивает мама. — Ты пишешь Джордану? — Она садится за стол, и я следую ее примеру.
— Эм. Джордан занят сегодня вечером, — говорю я ей.
Мама усмехается.
— Скажи ему, что он неудачник, и что мы не будем по нему скучать.
— Вообще-то, он… больше не будет приходить.
Она замирает, держа вилку над тарелкой, ее типичное бодрое поведение ускользает.
— О нет. Что-то случилось?
Я киваю, сильно прикусив губу, чтобы она перестала дрожать.
— Мы расстались.
— О, милая. — Ее лицо вытягивается. — Прости. Вы двое ничего не смогли придумать?
Мне удается выдавить из себя небольшое «нет». Я не могу сказать своей маме, что мой парень — бывший парень — изменил мне. Это слишком унизительно.
— Это тяжело, я знаю, — говорит мама. — Первые расставания обычно самые тяжелые. Особенно когда у тебя был такой замечательный парень, как Джордан. Но знаешь что? Я рада, что у тебя был такой замечательный первый парень. Это значит, что будут высокие стандарты для следующего парня, который тебе встретится.
Я знаю, что она пытается помочь, но слушать, как она говорит о том, какой Джордан замечательный, совсем не помогает. Он был лучшим первым парнем, о котором я только могла просить. Я думала, что когда-нибудь он станет моим мужем. Я не думала, что когда-нибудь буду встречаться с кем-то еще.