Всегда только ты
Шрифт:
Передав ей пачку салфеток, я вместе с ней сморкаюсь и вытираю лицо. Наши глаза опухли от слёз, мы обе кажемся облегчёнными и уравновешенными, и воздух между нами словно прояснился как после сокрушительной грозы. Я тянусь к сумке и достаю ноутбук.
— Что ты делаешь? — тихо спрашивает Зигги.
Я улыбаюсь, поднимая экран и нажимая кнопку включения.
— Мы с тобой сейчас пойдём на мои любимые сайты со всякими сенсорными штуками и комфортной одеждой. Шопинг в моём стиле — прямо с дивана. Как тебе?
Она буквально сияет. Аккуратно
Надежда.
Глава 23. Фрэнки
Плейлист: Rihanna — Close To You
— Самородочек мой?
Голос Рена прокатывается по дому, эхом отдаваясь в его ванной, где я отмокаю в ванне, явно рассчитанной на гиганта. Нежного рыжего гиганта, по которому я абсурдно скучала весь вечер.
Его родители вернулись в дом первыми, но сказали, что Рен едет повидаться с Зигги, так что я дала дёру, забрала Паццу из своего дома и набрала себе пенную ванну здесь.
— Туточки, жеребец, — откликаюсь я.
Его смех низкий и тихий, но всё равно разносится по дому. Широкие твёрдые шаги становятся громче, пока дверь ванной не приоткрывается, и каблуки его классических туфель не начинают стучать по кафельной плитке.
— Жеребец, — говорит Рен, прикрывая глаза ладонью. — Я могу и привыкнуть к такому.
Сдвинувшись в воде, я убеждаюсь, что все стратегические места прикрыты пеной. Внезапно я на удивление стесняюсь. Может, потому что я ощущаю себя в шатком положении, немного не уверена. Может, Рен порадуется из-за того, что я сделала с Зигги и его родителями.
А может, и нет.
— Моя добродетель сохранена, — говорю я ему. — Можешь открыть глаза.
Опустив руку, Рен улыбается мне, и весь воздух вылетает из моих лёгких.
Я не видела этой улыбки прежде. Она более глубокая. Более сложная. Только так я могу её описать. Он мягко опускается на край ванны и играет с прядью моих волос, выбившихся из небрежного пучка на голове.
— Привет, — я поднимаю взгляд на него, подавляя нервный порыв задержать дыхание и скрыться под водой.
Просто он для меня так красив. И да, отчасти это потому, что Рен объективно красив, но тут есть нечто намного большее. В его глазах живёт доброта, в улыбке — готовность, и всё же некоторые из его улыбок особенные, только для меня.
Его рубашка безупречно белая, и каким-то образом это гармонирует с его бледной кожей и едва заметными веснушками на груди и шее. Его волнистые волосы взъерошены от быстрого душа после матча, борода быстренько причёсана, но нуждается в подравнивании, которого, конечно, не случится до завершения плей-оффа.
Моё нутро странно сжимается, я испытываю потребность броситься в его объятия, пока он улыбается
— Всего два гола, мистер Бергман, — я цыкаю с притворным неодобрением. — Я ожидала лучшего.
— Прошу прощения, — сухо отзывается он. — Фрэнки, — отпустив мои волосы, Рен кладёт ладонь на мою шею сзади и мягко массирует. — Спасибо за то, что ты сделала сегодня.
— О… Эм. Да не за что.
Я краснею от смущения. Мне хочется раствориться. Позволить тёплой водичке поглотить меня.
Я никогда не умела принимать благодарность. Я как будто оказываюсь под ударом и получаю вдобавок дозу синдрома самозванца. Разве не любой сделал бы такое, будь у него возможность? Получать благодарность за нормальные поступки кажется странным.
Словно прочитав мои мысли, Рен медленно качает головой. Подавшись вперёд, он целует меня с абсолютной нежностью, пока его большой палец до безумия приятно гладит мою шею.
Когда он отстраняется, его глаза прикованы к моему рту. Он снова крадёт ещё один поцелуй, затем выпрямляется.
— Мне прямым текстом сказали, что ты должна прийти на семейную вечеринку в честь дня рождения Зигги, а если я тебя не приведу, мне не будут рады.
У меня вырывается искренний смех.
— Она такая хорошая, Рен.
Он кивает, его лицо серьёзнеет. Его ладонь опускается от моей шеи к плечу, пальцы прослеживают за капельками воды, стекающими по коже.
— Да, она такая.
— С ней всё будет хорошо. Мы сегодня о многом поговорили. Я просто не думаю, что твои родители (ни в коем разе не хочу их оскорбить) или психолог подходят к проблеме лучшим образом. Они всё ещё сосредотачиваются на точке её срыва. Но корни срыва Зигги не в её депрессии или тревожности. Это симптомы. Она страдала от депрессии и тревожности, потому что выгорела. А теперь надо работать на предупреждение, а не реагировать на то, что уже случилось.
Рен склоняет голову набок.
— Продолжай.
— По сути, ей нужна помощь с изучением её сенсорных порогов, её потребности в комфорте, рутине, социальном окружении. Ей нужен режим питания (я не шучу, у меня был такой режим в старших классах, потому что я слишком часто забывала), домашнее обучение, если она того хочет, чтобы передохнуть от людей и восстановить её резервы.
— О, и мы также заказали ей подходящую одежду, — я приподнимаю брови. — Серьёзно, она ростом метр восемьдесят, у неё такое высокое и красивое тело, а она носит одежду для парней. Ну то есть, я спросила, что ей хотелось бы носить (я не хотела предполагать), и она сказала, что носит одежду своих братьев, потому что это единственные комфортные вещи, которые удалось найти, но она хочет одеваться иначе. Просто она не думала, что можно чувствовать себя комфортно и выглядеть так, как ей хочется. Я заверила, что и то, и другое возможно, и я тому подтверждение.