Всегда твой
Шрифт:
Это грязно, безумно и совершенно по-нашему, и он целует меня так, будто я что-то для него значу.
Сердце замирает в горле, когда я понимаю, что совершила ужасную ошибку. Потому что неделями сдерживалась от поцелуев с ним, только чтобы наконец дать ему это сделать.
Это делает поцелуй намного более значимым. Как будто я уже отдала ему свое тело и сердце, а теперь вручаю последний кусочек своей души.
Он шлепает меня по заднице, прикусывает губу и с силой входит в меня в последний, жестокий раз, сбрасывая
Мои мышцы сжимаются вокруг его члена, когда я кончаю, высасывая из него его собственный оргазм, и я чувствую, как его семя заливает меня.
Мы остаемся в таком положении несколько мгновений, прижимаясь друг к другу и задыхаясь. Наконец он вырывается, его губы снова прижимаются к моим, пока он приводит себя в порядок.
— Пойдем, — говорю я, с трудом отстраняясь от него. — Мы опаздываем на ужин.
Я хватаю подол платья и опускаю его на бедра, направляясь к двери с ним на буксире.
— Подожди, — говорит он, беря меня за руку и возвращая в свои объятия. Его губы снова жарко прижимаются к моим, удивляя меня.
Поцеловавшись еще пару минут, он отстраняется.
— Ты даже не представляешь, как давно я хотел это сделать, — прошептал он, прижимаясь лбом к моему. — А теперь давай накормим тебя и зарядим энергией. Я еще не закончил с тобой на эту ночь.
Мое ответное хихиканье эхом отдается в комнате, когда я выхожу за ним за дверь и иду ужинать.
ГЛАВА 38
Феникс
Ужин — это урок того, как должна выглядеть настоящая семья. Даже с учетом того, что Каллум бросает на меня взгляды через стол, это самая большая часть семейной ячейки, которую я чувствовал после смерти Астора.
Они принимают меня в свои ряды, хотя я не намерен доводить дело до конца, и нечто, подозрительно похожее на чувство вины, вцепляется мне в горло, когда я думаю о том, что обманываю их.
Особенно когда я смотрю на Сикс.
Она о чем-то шутит с отцом и смеется с матерью, и трудно представить, что в недалеком будущем я предам ее.
Два месяца назад такое решение было легко принять.
Сегодня — не очень.
Я просто должен постоянно напоминать себе об очень веских причинах, по которым я не могу пойти на этот брак, и сосредоточиться только на следующих пяти днях.
А потом… мы закончим.
Мы вернемся к прежнему порядку вещей, пока у меня не будет достаточно денег, и тогда мы разойдемся навсегда.
Верно?
Тогда почему мне кажется, что я должен убеждать себя не отступать от своего плана?
***
— Когда ты собираешься в Париж? — спрашиваю я.
Мы только что закончили ужин, и Сикс объявила родителям, что мы идем наверх «смотреть кино».
Ее отец пробормотал несколько едва скрываемых непристойностей в ответ на
Сикс поворачивается ко мне лицом, когда выходит на лестничную площадку, и идет в обратном направлении к своей комнате. Мои руки находят ее бедра, когда я следую за ней, не в силах не прикасаться к ней, когда она так близко ко мне.
— На Новый год с девочками. Мы идем в Pachamama’s, — говорит она. Она колеблется, прежде чем добавить. — Ты должен пойти с нами. Там будут Роуг и Рис.
— Мне нужно вернуться в Женеву. — Я не говорю ей, что это для встречи с моим банкиром, чтобы мы могли утвердить план. — Полагаю, это означает, что мы должны максимально использовать время, которое у нас есть до этого момента, — добавляю я, прижимаясь к ее губам, когда заталкиваю ее в свою комнату.
Если она и разочарована, то ничего не говорит. Я подталкиваю ее назад, пока ее колени не упираются в кровать, и она падает на нее, подхватывая себя на руки.
Она поднимает на меня глаза и облизывает губы, наблюдая, как я медленно ослабляю галстук.
— Прежде чем ты начнешь совершать развратные поступки, которые запланировал для меня, нам, наверное, стоит договориться о прикрытии. Какой фильм ты хочешь сказать, что мы смотрели?
— Мне все равно. — Я говорю, снимая галстук и закатывая рукава рубашки, чтобы показать свои татуированные руки. — Ты знаешь, что весь ужин я думал о том, как моя сперма стекала по твоим бедрам, пока ты передавала картофельное пюре своим родителям?
Ее зрачки расширились от моих грязных слов.
— Тогда «В поисках Немо», — говорит она, прежде чем потянуться ко мне.
Она тихонько стонет, когда я переворачиваю ее на живот и дергаю за молнию платья вниз, а затем срываю его с ее тела.
Она стоит передо мной в одних стрингах и смотрит на меня через плечо, в ее глазах горит жар.
— Ты так и будешь на меня смотреть или что-нибудь предпримешь? — поддразнивает она.
— Перед ужином я трахнул тебя от отчаяния. — Я говорю, кладу руки на ее икры и медленно поднимаюсь по ногам, пока не ухватываюсь за ее задницу. Я поднимаю взгляд и встречаюсь с ее глазами. — Теперь я не буду торопиться с тобой.
— Мои родители…
— Мне плевать. — Я говорю, что мне это неинтересно. Я прижимаю ее бедра к себе, пока она не оказывается задницей вверх и лицом вниз на матрасе.
Встав на колени позади нее, я медленно провожу языком по задней поверхности ее бедра, сдвигая стринги в сторону.
Раздвинув ее ягодицы, я смотрю на ее обнаженную киску. Я раздвигаю ее складочки, а затем одним длинным движением вылизываю ее от попки до клитора.
Она громко стонет от одного этого прикосновения, ее пальцы ног подгибаются по обе стороны от меня.