Всегда твой
Шрифт:
— Вот она, — одобрительно стону я, прежде чем снова погрузиться в нее, чтобы попробовать еще раз.
Я ласкаю ее киску, поглощая ее движениями вверх и вниз, слизывая ее соки. Мой язык кружится вокруг ее клитора, исторгая восхитительные стоны из ее рта, когда я безжалостно щелкаю им.
Ее ноги начинают дрожать, и она изо всех сил пытается удержаться на месте, но я грубо держу ее за бедра, заставляя не двигаться.
Я прощупываю языком ее отверстие, дразня ее, желая, чтобы она умоляла о большем. Когда она упирается бедрами
Она визжит, когда я надавливаю большим пальцем на ее клитор, яростно растирая его в тандеме с языком, шныряющим в ее киске, добавляя восхитительное трение.
Мой нос упирается в ее попку, когда я проникаю в ее киску так глубоко, как только могу, доводя ее до безумия. Она бьется об меня, то желая большего, то желая меньшего, пока, наконец, ее мышцы не смыкаются, и она замирает.
Я убираю свой намокший большой палец с ее клитора и без предупреждения ввожу его в ее попку. Я без труда преодолеваю ее сопротивление до первой костяшки, и она кончает с пронзительным криком, по ее коже бегут мурашки, и она без сил падает на кровать.
Вместо того чтобы отступить, я проталкиваю большой палец глубже в ее попку. Она вздрагивает, когда я вхожу и выхожу из нее, расслабляя ее. Я знаю, что это должно быть больно, но она ничего не говорит.
Ее глаза закрыты, и кажется, что она спит. Я никогда не был склонен к сомнофилии, но внезапно в голове возникают яркие и графические фантазии о том, что я хочу сделать с ней, пока она спит.
Вынув большой палец из ее попки, я встаю и иду доставать вещи из сумки. Когда я поворачиваюсь обратно к кровати, она не двигается и лежит там же, где я ее оставил.
Ее глаза медленно открываются, когда я приближаюсь, показывая сонные глаза, которые комично расширяются, когда она видит, что у меня в руках.
— Я же сказал, что купил тебе еще один подарок, но этот будет в основном для меня, не так ли?
Она неторопливо кивает, изображая согласие, а затем вскакивает на ноги и бросается к двери.
Я ловлю ее за талию и бросаю на кровать лицом вниз, прижимая ее ноги к своим, а руку — к середине ее спины.
Я демонически смеюсь, прижимаясь губами к ее уху.
— Убегая от меня, ты только сильнее разжигаешь во мне желание трахнуть тебя. Или ты забыла, как я преследовал тебя?
— Феникс, — начинает она, но я закрываю ей рот рукой и заставляю замолчать.
— Шшш, — предупреждаю я у ее уха. — Чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее я стараюсь. Если ты не будешь осторожна, я трахну твою задницу сегодня вечером, а не просто вставлю в нее пробку, как планировал изначально.
Она напрягается, когда я бросаю смазку и пробку, которую она видела в моих руках, на кровать рядом с ней.
— Не двигайся, — приказываю я, отпуская ее.
Она выполняет мою просьбу и остается неподвижной, пока я поднимаюсь на ноги. Я широко раздвигаю ее ноги, а затем опускаюсь между ними на колени и провожу
Раздвинув ее ягодицы, я еще раз провожу языком по ее киске, пока не прикусываю клитор. Она дергается и вскрикивает, но, придя в себя, ложится на место.
Открыв крышку бутылочки со смазкой, я выливаю немного прямо на ее розовую попку, наслаждаясь тем, как она подрагивает в ответ.
Пару раз провожу указательным вокруг ее бугорка, а затем ввожу палец до упора, почти не встречая сопротивления.
Я чувствую, как она вздрагивает, как напрягаются мышцы ее спины, пока она привыкает к проникновению, но легкость, с которой мой палец проникает в нее, показывает, насколько ей это нравится.
— Хотел бы я, чтобы ты увидела, как твоя попка только что проглотила мой палец, — говорю я ей настойчиво, мой голос хриплый от возбуждения. — Ты просто притворяешься, что хочешь побороть это со мной, а?
— Нет… ах! — она вскрикивает, когда я полностью вынимаю палец и ввожу его обратно более грубо. — Нет.
— Ты уверена? Потому что твоя попка раскрывается, как маленькая шлюшка, и практически умоляет мой палец трахнуть ее.
— Ты л-лжешь, — говорит она, задыхаясь.
— Правда? — Я дразню. — Думаю, мой палец чувствует себя довольно одиноко.
Я снова вытаскиваю, но на этот раз ввожу два пальца. Он плотно прилегает, и я не успеваю пройти дальше первой фаланги, как встречаю сопротивление.
Схватив свободной рукой смазку, я брызгаю еще немного на пальцы и прямо на ее дырочку. Я надавливаю на нее обоими пальцами, проталкиваясь сквозь кольцо мышц, пока не проникаю в ее задницу.
— Черт, — стонет она, ее голос дрожит, а лоб опускается на матрас.
— Расслабься, — приказываю я.
— Тебе легко говорить, — щебечет она в ответ, ее слова глухо ударяются о простыни. Она визжит, когда я ввожу пальцы в нее до упора, до тех пор, пока ей не остается ничего другого.
— Это произойдет независимо от того, расслабишься ты или нет. Только в одном случае ты получишь от этого удовольствие. — Я собираю ее волосы в импровизированный хвост, а затем затягиваю его, прижимая ее к себе грудью, пока мои пальцы остаются в ее попке. — Но тебе ведь нравится боль, не так ли?
Я ввожу в нее пальцы ножницами, и она вскрикивает от мучительного растяжения. Я не даю ей возможности ответить, прежде чем начать входить в нее.
— Не могу поверить, насколько тугая эта дырочка. — Я хвалюсь. — Как будет чувствовать себя мой член в этой заднице? Он вообще поместится? — я покусываю ее мочку, произнося извращенные слова прямо ей в ухо. — Не могу дождаться, когда увижу, как ты будешь бороться за каждый дюйм моего члена. Ты ведь будешь кричать, не так ли?
Дрожь пробирает все ее тело, а рот разрывается в беззвучном крике. Я знаю, что мои грязные слова действуют на нее так же сильно, как и мои пальцы.