Всегда Ты
Шрифт:
Моя девочка стонет, запрокинув голову. У нас стёкла запотели. В салоне пахнет нами. Сейчас ещё больше запахнет. Дергаю ремень одной рукой, а второй оттягиваю маленькие стринги, освобождая себе дорогу.
— Скорее… — просит моя кошка.
Сосредоточенно высвобождаю свой стояк.
Собираю немного влаги между её ног и смазываю себя. КАтёнок тут же опускается на мой член, обволакивая и стискивая. Я сжимаю челюсть, чтобы не захныкать, как киска. Но, если бы сейчас в машину пиз*л метеорит, я бы не остановился. Начинаем лихорадочно двигаться навстречу друг другу. Обхватываю
— Пааааашшшш… — просит она бессвязно, и я тут же меняю угол нашего соприкосновения, чтобы она могла кончить.
Надавливаю на её поясницу и прижимаю к себе, обхватив шею ладонью. Зажмурившись, двигаюсь очень точно и ритмично. По хрупкому телу моего Пушистика проходит дрожь, и уши заполняют так любимые мною стоны. Она начинает вырываться, как всегда. Но я держу крепко, продолжая двигаться, и сам кончаю, шумно дыша и, бл*ть, постанывая!
Сердце лупит по рёбрам так, что мой КАтёнок подпрыгивает.
Сопим в темноте, слушая снег. Она опять меня уделала. Мне тридцать три. А этой соплюхе двадцать четыре. Если и есть на свете женщина, которая будет вить из меня канаты, то это она. Или наша дочь.
— Довольна?.. — спрашиваю, целуя влажный лоб и обнимая покрытую мурашками спину.
— Да… — бормочет она мне в шею.
— Круто, — бросаю, разлепляя глаза. — А мне нас ещё из этой жопы доставать…
— Ты любишь всякие вызовы… — весело мяучит она.
Усмехаюсь, хлопнув её по заднице.
Ну, погнали…
ЭПИЛОГ
КАТЯ.
Год спустя…
— Такой сморщенный… — с нескрываемым интересом шепчет Егор.
— Нормальный… — ворчит его брат.
— …пальцы такие маленькие, жесть…можно потрогать? — спрашивает тот.
Они стоят возле панорамного окна на нашей развесёлой прозрачной кухне, и шепчутся как две кумушки, повернувшись ко мне своими фирменными спинищами. Оба в футболках и спортивных штанах. Похожие и очень разные. На плече моего любимого, невыносимого, необходимого, самого единственного на свете мужчины лежит малюсенький свёрточек в голубом полосатом костюмчике.
— Не разбуди только… — даёт своё соизволение Паша.
Моё сердце дёргается от этой сцены. Из-за гормонов я вообще плачу, как белуга по любому поводу. И сейчас я хочу плакать. От счастья и удовлетворённости. Я бы хотела, чтобы все люди на свете были также счастливы. Все-все.
Егор тянет палец, будто собирается коснуться антивещества. Улыбаюсь, наклоняясь к духовке, и заглядываю в неё через стекло. В прошлом году моя индейка была похожа на обуглившийся труп, потому что я намазала её горчицей и горчица подгорела. Благов просто по полу катался, так ему было весело. Он сфоткал мой первый опыт и отправил всем, кому только можно. В этом году я не экспериментировала, а сделала все, как было показано на ютубе, поэтому птичка золотистая и аппетитная, ждёт, пока мой муж набахвалится и
— Тебе не страшно его держать?.. — слышу за своей спиной.
— Когда не орёт норм… — делится мой муженёк.
— Он на тебя похож… — авторитетно заявляет Егор.
— Да?..
Можно подумать, он этого не знает.
— Да, копия, ты что, не видишь?.. — изумляется Благов-младший.
Фыркаю, выставляя на стол тарелки.
Благов поворачивает голову на мой «фырк» и делает лицо в стиле «Не понял?». Мегаосторожно накрывает черноволосую головку ладонью и целует её, глядя мне в глаза. На его плече он выглядит таким крошечным. Он как две Пашины ладони. Малюсенький. Ему сегодня три месяца. Сегодня тридцать первое декабря. Думаю, через пару часов он как раз был зачат ровно год назад.
По моему животу ползут мурашки. Благов будто знает, о чём я думаю, потому что в глубине его глаз притаилась улыбка.
Демонстративно зачёрпываю пальчиком соус для цезаря и отправляю его в рот, блаженно прикрыв глаза.
Благов смотрит на мои губы, похабно ухмыляясь.
Маню его к себе пальчиком.
Он медленно разворачивается и идёт, огибая обеденный стол. Останавливается рядом, снова прижимаясь носом к пахнущей всеми детками мира головке, улыбается мне. Кладу голову на его грудь, где мне тоже есть местечко. Моей макушке тоже достаётся поцелуй. Смотрю на расплющенную пухлую щёчку и мурлычу спящему ребёнку:
— Какие мы сегодня сплюхи…
— КАтёнок, не каркай… — смеётся Паша мне в волосы.
Трусь щекой о его футболку и поднимаю глаза. Он смотрит на меня и будто хочет что-то сказать. Встаю на носочки и тянусь к его губам. Он встречает меня на полпути, осторожно склонившись и обняв меня за плечи. Мы просто замираем, соединив губы. Его губы тёплые и уверенные. Мои губы покалывают, так приятно он ощущается. Чувствуя томительную тяжесть в груди, шепчу:
— Спасибо…
— За что?.. — шепчет он в ответ, водя носом по моей щеке.
— За то, что выбрал меня… — всхлипнув, бормочу я.
Благов прижимается губами к моему лбу и очень твёрдо обещает:
— Я всегда тебя буду выбирать. Теперь всегда тебя…
ПАВЕЛ.
Восемь лет спустя…
— …ну, скоро мы полетиииииим?.. — стенает моя пятилетняя дочь, болтаясь на моей ноге. — Я хочу домоооооойй…
— Лисёнок, угомонись… — прошу её, одной рукой кое-как набирая сообщение своему заму.
Я: «Буду завтра. Подготовь всё, что есть на подпись.».
— Не угомонююююсь… — хнычет Алиса (как мне это, блин, кого-то напоминает!), пытаясь забраться ко мне на колени, но там уже сидит мой трёхлетний сын, чуть ли не с головой нырнувший в пачку чипсов. Ладно, пусть пацан расслабится. Ему чипсы перепадают не так часто.
Поднимаю глаза от телефона и осматриваю зал ожидания, в поисках своей жены. Скидываю смс и ей тоже:
Я: «Где ты провалилась?».
КАтёнок: «Бегу!».