Всегда вдвоём
Шрифт:
— Этот дебил... — с готовностью прорычал Либанов, но капитан его прервал толчком в плечо:
— Спокойно, наука, тут врагов нет, все свои. На вот, — и протянул учёному всё ту же фляжку с заранее отвинченным колпачком.
Либанов с готовностью глотнул, закашлялся, но волшебный сосуд Артемьеву не отдал, обхватив его для надёжности и второй рукой. Капитан с кривой улыбкой отпустил флягу, сделал шаг назад и, наклонив голову набок, приготовился наблюдать. А Андрей, прокашлявшись, засадил такой глоток, что, подозреваю, контрабанды
— Ну ты силён, — с весёлым восхищением протянул Артемьев.
— Ага, дохрена силы надо — самогон в одно лицо трескать на рабочем месте, — вставил свои пять копеек я.
— На себя посмотри, — ответил капитан, поворачиваясь ко мне.
— Мне можно, у меня нервный срыв, — открестился я от этого гнусного выпада.
— Так у него тоже — срыв налицо, свидетельствую! — поднял ладонь вверх фсбшник.
— У него-то с чего вдруг? Не ему же взбесившийся робот руку сожрал, без объявления войны! Что это было, кстати?
Ха! Как школьники в кабинете директора — уставились в пол и молчат, детинушки. Только Либанову всё похрен — ему уже захорошело, судя по всему! А вот нефиг было завтраком пренебрегать.
— Мы тут... не рассчитали слегка, — Лёха прорезался. — Поставили коэффициент усиления побольше, чтоб точно услышать. А у нас же нету уверенно-позитивных срабатываний, кто ж знал, что оно так заорёт...
— А цвет? Красный — зачем?!
— Ну... какой был... диод... — промямлил кто-то из молодых.
— А, так это у вас тут сирена орала? — вдруг сообразил Артемьев. — Ну вы даёте, мы за бронедверями услышали, на другом этаже! Я думал — это на улице где, или вообще за территорией...
— Ага, — повернулся к нему я, — а прикинь, как меня прямо тут глушануло?!
— Да ладно вам! Ну подумаешь — оглушило слегка! — пьяно качнувшись, Либанов обнял нас с капитаном сразу обоих. — Главное-то что? — тут он отпустил меня и поднял палец назидательно: — Главное — что у нас прибор работает! Работает, понимаешь? Всё не зря!
Дальше он ещё что-то бормотал несвязно, но стало понятно, что от него толку сегодня не будет. Наскоро перемигнувшись с капитаном, двое молодых, подхватив босса с двух сторон, утащили его в коридор, Артемьев с остальными учёными тоже куда-то умёлся (как бы не запасы самогона шерстить), а мы остались вдвоём с Лёхой.
— Ты хоть мне расскажи — с чего весь сыр-бор?
— Да это я виноват, — признался парень, — надо было всё ещё проверить получше, прежде чем шефу говорить. У нас там проблема была — никак поломать не могли, две недели почти уже бьёмся. Он выдал там одну задумку, всё должно было получиться красиво, по идее, но мы никак не могли в железе реализовать.
— Он — это
— Да можно, без проблем, отключено, — махнул рукой Лёха. — Он — это Либанов. Кому ж ещё идеи генерить? Руководящие... Только начальству. Не, я не жалуюсь, идея годная! Только мы всё никак её освоить не могли. Вместе сидели до часу ночи, потом все разошлись, а мне не спалось почему-то, решил ещё поковырять — и срослось, внезапно! Я и на завтрак даже не ходил. Девайс бы ещё подпилить, конечно, но у них такие рожи были убитые с утра, что я не выдержал, поделился. Думал — обрадую. А оно вон как вышло...
— Да ладно, нормально вышло. Образуется, не парься, — я успокаивающе хлопнул его по плечу. — Ты мне про сам прибор скажи — что за зверь-то в итоге?
— Ну — то самое, что обещали. Детектор дара. Я, конечно, расшифровку логов ещё не смотрел, но, судя по тому, как заорало, работает прям на отлично. Ещё на слабеньких проверять, конечно... ну и вообще — программа тестов, статистику собрать по-честному, это пара недель. А потом — всё, можно рапортовать!
— Так, погоди, не спеши. Слабеньких? А оно должно по-разному орать, что ли?
— Ну да. Чем сильнее сигнал от детектора — тем больше ток на динамик. С коэффициентом перемудрили только...
Мы посидели несколько минут молча.
— Даже жалко, что Андрей срубился — можно было бы прям сейчас взять девайс в охапку и двинуть в большой дом, пред светлы очи начальства. Ну — рапортовать об успехах, там ждут очень, — пояснил я, видя непонимающий Лёхин взгляд.
Но он повёл себя как-то странно: задышал часто, спрятал глаза, задвигал пальцами судорожно. Потом, видимо решившись, поднял голову:
— Понимаешь... Во-первых, взять в охапку не получится. Это ж только вершина айсберга, а так-то тут ещё всякого железа используется тонна, грузовик нужен. Да ещё и не всякое показывать можно... Короче, демонстрацию лучше устраивать тут. Ну и это... Чего шеф орал-то больше всего... Не, ну, конечно, за тебя волновался — это первым делом. Но у нас ещё проблема есть. Оборудование погорело, уникальное. И поэтому мы сейчас ничего показать не сможем. И завтра не сможем.
— Э, постой, постой! Как это — погорело?! Почему?
— Ну... разбираться надо. По первым прикидкам — это из-за того, что ты Даром воспользовался, да ещё и дури влил от души со стра... от неожиданности. А всё ж чувствительное очень — вот и погорело, — вид у меня, судя по всему, был оччень красноречивый, так что Лёха даже вздёрнулся, выпрямился и зачастил: — Но зато мы теперь гораздо точнее очертили круг взаимодействий для детектора твоих, ну этих... порталов! А оборудование мы восстановим, быстро! У нас всё есть, чертежи, датчики запасные, закажем, там парни быстро сделают!