Всегда вдвоём
Шрифт:
Я попробовал позвать Лину, но горло выпустило только еле слышный надтреснутый сип. Да уж, попить бы сейчас... но нечего. Зато вот эта стальная миска на тумбочке прекрасно подойдёт! Я спихнул медицинскую посудину на пол и сам даже напугался того грохота, который это нехитрое действие вдруг произвело. Голоса за дверью моментально стихли, и в палату вломились Артемьев с Линой. Рыжая сразу же принялась хлопотать вокруг, вытащила незнамо откуда поильник с уже привычным кисленьким отваром... вот что это такое, а? Никогда такого не пробовал,
— Ты, может, голодный? — озабоченно спросила Лина, когда я напился. — А то Иван Александрович сказал, что тебе надо хорошо питаться, анализы плохие.
Я глянул на левую — ну да, уже продырявили, заразы. И даже катетер оставили, "для последующих подключений". Прислушался к себе — голодный ли я? О да! Ещё как! Получив подтверждение, Лина вскочила и махом умчалась — видимо, в столовую. Чёрт, не знаю, сколько сейчас времени... Ну да это неважно: с её-то мотивацией, Рыжая зайца в поле загоняет, не то, что еды в столовке в неурочное время достать. Тем более, что там девчонки — её подружки через одну.
А пока...
— Слушай, капитан, мне тут сказали, что Антонов умер, — спросил я, внимательно вглядываясь в лицо Артемьева, в попытках поймать хоть что-то сверх словесного ответа.
— Ну да. А ты что — не знал, что ли? — удивился ФСБшник.
— Как же так, как он мог помереть? — против воли вырвалось у меня.
— Да как? Так. Бывает такое в его возрасте.
— Да какой там возраст?
— Обычный. Это он только выглядит огурцом, а так-то через 2 месяца юбилей, 75 лет. Был бы, — капитан огляделся, выдернул из-под стола стул, грузно сел. — Сейчас там борьба — кого поставят наверх. Но нам уже выдали предписание, со следующей недели мы больше не с вами.
— Вот ничего себе, — ошарашенно протянул я. А почему ты мне ничего не сказал?
— А что говорить? Это ты мне говорить должен — кто начальник? Вообще странно, что ты не в курсе, это же тебя в первую очередь касается. Нос по ветру надо держать!
— Да ну — какой из меня начальник? Мне бы с самим собой управиться...
— Раз люди за тобой есть — значит, начальник. О них ты подумал?
Люди проявились незамедлительно: в бокс, после осторожного стука (капитан птицей взлетел, перекидывая автомат на грудь, и свинтил куда-то в сторону от двери) аккуратно заглянул Либанов. Синий, опухший — ужас!
— Привет, — осторожно, шёпотом проговорил он. — Ты как? Можно к тебе?
Я утвердительно кивнул, и Либанов проник в палату целиком. В процессе перемещения он получил звонкий щелбан от притаившегося у него за спиной Артемьева, вздрогнул, развернулся в неловком прыжке, шарахнулся, но сразу замер, опасливо оглянувшись на меня.
— Извини, не смог удержаться, — с улыбкой на все 32 повинился капитан. — Ну всё, Алекс, я пойду. Если что — пацаны у дверей тут стоят.
— Ну, как ты тут? — повторил Либанов, и я молча показал ему "ОК" пальцами. — А
— Нет, это уже после. Перебрал с тренировкой, — успокоил его я.
— Ну, слава богу, — явно расслабился парень. — Какие-то прогнозы есть? Имею в виду, сколько у нас времени на то, чтоб оборудование восстановить? Это ж всё надо показывать срочно, наверное?
— Показывать... Показывать надо, да, но вот срочность несколько спала, — посмотрев несколько секунд в непонимающие глаза, я пояснил: — Показывать некому. Директор умер.
Либанов охнул.
— И кто вместо него?
Я просто пожал плечами.
Несколько минут мы сидели молча, думая каждый о своем, Андрей прервал тишину первым, хрипло каркнув неожиданное:
— Валить надо.
— Ничего себе идейка, — скептически фыркнул я. — А куда? Или имеется в виду "кого"? Ты там как, в себя пришёл уже, или до сих пор самогон по мозгам циркулирует?
Однако, Либанов на мой наезд не обратил ни малейшего внимания.
— Вот увидишь, опять Потапченко вылезет, — мрачно заявил он. — И нам тогда кирдык. Ты-то, скорее всего, выплывешь, а нам он житья не даст, вот попомни мои слова!
— А по-моему — зря ты на него бочку катишь. Не помню я ничего страшного, нормальный он мужик. Ну разошлись вы с ним в вопросах этих ваших научных, так что, надо монстра из него лепить? Думаю, ты перегибаешь.
— Нормальный?! Да ты вспомни, как он говорит, хотя бы! На публику — каждое слово обдумывает по полминуты, а наедине? Цицерон, бл*!! Шизофреник! Вот посмотришь, — убежденно повторил Либанов. — Закроет он нас, при первой возможности закроет. Как ты не понимаешь — у нас с ним принципиальные расхождения! Это не просто личные какие-то свары, или хотя бы спор о методах работы, это разные цели!
— Ну какие там разные цели, а? — вздохнув, задал я вопрос, казавшийся мне вполне риторическим. — Одна у нас тут у всех цель, не придумывай, пожалуйста!
Либанов поджал губы, скорчил пару непонятных гримас, а потом выдал:
— Цели разные. Совершенно. И я тебе уже говорил об этом, ты не помнишь просто. Они стоят за то, чтоб результатом исследований были более сильные одарённые. И результаты эти должны оставаться в Гильдии, неподконтрольной государству.
— А ты за государство, значит? ФСБ, если своими словами всё называть? — едко вставил я.
— Нет, — Либанов решительно мотнул головой. — Не государство, и не ФСБ, а люди. Все люди, понимаешь? Все 140 миллионов. И мы за то, чтобы найти что-то, пригодное для использования простыми людьми, неодарёнными.
Тут в бокс буквально вломилась Лина, спрятавшаяся за горой каких-то посудин на подносе.
— В любом случае, думаю, что пока для резких телодвижений ещё не время, — проговорил я, глядя, как Андрей вскочил со своего стула и помогает Рыжей разгрузиться.
Глава 20. Неожиданный отпуск