Шрифт:
Пролог
«… а старая кухарка маркиза донесла, что сама доподлинно видела свет в оранжерее, куда никто (разве что сам маркиз), запросто так не пойдет, потому как – сие не мои слова, а помянутой кухарки – тамошнее привидение зело чувствительное и не любит посетителей акромя дворового пса Хряпса. Но пес тот полгода как издох, будучи почтенным старцем. Да если бы и не издох – ему-то в оранжерее со свечами ходить нужды не было.
Еще сообщаю вам, что второго дня, в аккурат на праздник Чистого Неба, нежданно-негаданно градом выбило весь хлеб на полях близ Черемушек и Рутина Яра. Отчего пришлось бургомистру немало выслушать жалоб на нерадивого полевого мага. И то сказать: в полдень, как мы явились к нему, он уже в стельку
Мага мы заставили-таки исполнять свои прямые обязанности. Тучи он разогнал, да только, видать, не слишком хорошо, потому что уже на следующий день разыгралась гроза, и горожане видели, как в Черную башню бьют молнии. Не самое лучшее зрелище после праздников.
А в целом, город очень спокойный и отродясь здесь ничего не происходило. Самым обсуждаемым событием стал побег племянницы графини Маргеризы Терру, которая не унаследовала родовой магии, но, тем не менее, род ее весьма древний и почтенный, о чем помнят в городе. Помянутой племяннице, Эльде, едва исполнилось семнадцать и следов никаких. А ведь собиралась замуж, бедняжка… Бургомистр готов принять любую помощь, лишь бы судьба Эльды Терру стала известна».
Кто тут шельмец, так это ты, Соленмур Агат. Черную башню он там нашел, близ Черемушек и Рутина Яра. Считай: меж тремя тополями, посреди клеверового поля. Молодец какой, еще и наливку нахваливает так, будто она – главная героиня сей записульки…
Вообще-то, Агат умеет писать нормальные отчеты. Но так привык прикидываться человеком нехватким и неумным, что это изрядно исказило его личность. Хотя есть подозрение, что пишет он свои кляузы в такой вот форме мне назло. Думает, что раздражает, вот и развлекается. Ну да ладно, чем бы подчиненный ни тешился, лишь бы трудился исправно. Соленмур Агат сметлив, правда, страдает излишним воображением. А отдуваться мне.
Даже сомневаюсь иногда: герцог я или кто?
Ладно… проверим это клеверово поле, пошевелим руту, побродим среди черемушек.
– Трин! – крикнул я. Никто, разумеется, не образовался в дверях, словно по мановению волшебной палочки. Плохой из меня майорат. Надо как-то решать эту проблему. Я со вздохом встал, и пошел к стене. По пути выглянул в окно. Так и есть – вдалеке хмурилось, комкалось месиво предстоящей бури. Отдельное тебе спасибо, Агат, за то, что посреди ливновеня прислал свои художества. Хуже был бы разве что средизимень. Но во всем можно найти и хорошую сторону: посмотрю хоть на свободный город Рутин Яр. Никогда там бывать не доводилось. И матушка, насколько помню, в те края заезжала нечасто. Не любила она восточную границу своих владений. Думаю, за дело.
Я потянул за шелковый шнурок, незаметный на фоне зеленых обоев. Послышался мелодичный звон. Спустя какое-то время раздались торопливые шаги. Явился, наконец, Трин.
– Карету, – распорядился я. – И еды мне в дорогу собери.
– Ваша светлость! – взвыл дворецкий. – Вы ведь три дня как вернулись. Столько всего накопилось… Ваши родители приложили немало усилий, чтобы добиться процветания этих земель, и вам надлежит уважать их старания!
В подкрепление этих слов Трин взмахнул рукой, указывая на портрет, висевший на стене у окна. На картине был изображен мой отец в костюме эпохи Первой династии. Была одно время такая мода, и если бы не это свидетельство возраста портрета, изображенного на нем человека можно было бы принять за меня самого – уж очень я похож на отца: те же резкие черты лица, каштановые волосы и серые глаза. Я был, пожалуй, шире в плечах, но не сумел добиться
Наверное, Трин попенял бы мне еще и тем, что матушка моя, в отличие от меня самого, куда больше занималась управлением фамильными землями. Но ее портрета в кабинете не имелось.
– Дела государственные не терпят отлагательств! – поспешно заявил я, пока Трин не начал перечислять вопросы, требовавшие моего герцогского внимания. Не люблю домоводство. Мало что понимаю в управлении землями, и разбираться не тянет. Его высочество наследный принц пророчил мне старость в нищете по вине бездумных растрат. Что же, возможно и такое. При условии, что наследник Даренгартов умудрится дожить до старости, чтобы успеть потратить немалое состояние, оставленное родителями. Земли богаты, сразу не развалятся.
Трин тяжко вздохнул и ушел исполнять распоряжение.
…А вот вернусь и возьму себя в руки. Примусь за управление со всем тщанием. И прежде всего, разберусь с прислугой в имении!
Я вытащил из ящика клятвенный кинжал – семейную реликвию, свидетельство того, что не иссякла еще в Даренгартах истинная кровь. Что родовая магия еще теплится в наших жилах.
Кинжал я убрал из всегда собранного саквояжа вовсе не потому, что полагал, будто возвращение мое в родные пенаты затянется. Просто решил почистить клинок.
В груди тянуще заныло. Я предвкушал дорогу. Не люблю засиживаться в поместье, начинаю чувствовать себя забытой старой мебелью, какой здесь полно – в любую залу зайди. Поместье пугало своими размерами и пустотой.
Может, перестроить?
Вернусь и обязательно что-нибудь придумаю.
Часть первая. Герцог Даренгарт
Глава 1. Свободный город Рутин Яр
Всю неделю ливни усердно размывали дорогу. И без того, надо сказать, скверную. Разумеется, где-то между Многонорьем и Прилеском карета угодила в рытвину, намертво завязнув колесом. Пришлось брести в это самое Многонорье, встретившее меня покосившимися воротами и мокрой коровой, флегматично жующей веревку, к которой было привязано колодезное ведро. Корова напоминала сказочного морского коня, на каких скакало в древности подводное воинство под предводительством Повелителя Вод. В глазах животного стояла тоска, разбуженная памятью предков. Веревка, судя по всему, нужна была, чтобы повеситься. Или корова пыталась спуститься в колодец, чтобы проверить, способна ли она еще вернуться к жизни гордого морского скакуна?
Надо бы потом прислать сюда Мура… Похоже, поблизости околачивается нечисть. Какой-нибудь шептунок – обычно они небольшие и силенок у них на людей не хватает, а вот приманивать время от времени коров или коз, вытягивать из них силы – это запросто. Не удивлюсь, если у местной скотины молоко частенько пропадает… А может, просто корова дурная попалась, вот и кажется странной. Мало ли.
Многонорьевский староста явно принял меня за горного духа, которого потоком смыло с лесистых вершин на беду деревенским. Впрочем, вслух своих подозрений мудрый старик предпочел не высказывать. Тем более что я собирался поскорей уехать. Перстень с гербом Даренгартов старосту не разубедил в его подозрениях. Хотя лошадь он мне все же выдал. Я бросил ему серебрушку и обрадовал, что за горным духом рано или поздно притащится и его карета.
Лошадь вовсе не обрадовалась перспективе скакать по грязище до самого Рутина Яра, временами норовила незаметно повернуть обратно. Видимо, однообразный пейзаж давал ей основания надеяться, что я не замечу подлого маневра…
После двух дней пути, далеко за полночь, насквозь промокший и злой, я все же прибыл в вольный город, расположившийся на окраине владений Даренгартов. Дальше тянулась пустошь, за которой – не раньше, чем через шестьдесят лиг, начинались владения барона Искара.
Спасибо Соленмуру Агату за незабываемое путешествие. Что он вообще забыл в этой дыре?..