Шрифт:
Порой человек пишет то,
о чём он не может говорить…
Ночь… Тихое покачивание ветвей старого тополя за окном при полной луне, осматривающей свои владения… И нет ничего ближе тоскующей
Жёлтый свет свечи на стене плавно очертил неподвижный силуэт… Овал головы, покатые плечи… Вдруг фигура вздрогнула, слегка задрожала в такт прыгающему огоньку, правильные линии переплелись между собой, образовав непонятную внезапно затихшую массу… За столом сидел человек…
Строгая обстановка комнаты словно отражала личность хозяина: внешне царил покой и порядок. Свеча, медленно догорая, освещала потёртую крышку старого деревянного стола, утопающую в полумраке койку. Дальше было не разобрать, слабые лучи свечи, словно копья, разбивались о могучую твердь темноты… Человек сидел тихо и неподвижно, сложив руки на столе. До рассвета было ещё далеко…
Внезапный порыв ветра распахнул окно, оборвав лёгкую занавеску… В комнату ворвалась темнота и сырость ночи… Тень, изгибаясь и сжимаясь от боли, пришла в движение, мечась с одной стены на другую… Казалось кружила вся комната… Это был танец, танец под музыку ветра… Его было не остановить… За окном стонало от невыносимой боли старое могучее тело тополя… И только пламя свечи горело спокойно и ровно…
Человек так и продолжал сидеть, не обращая внимания на то, что творилось вокруг… Он сидел напротив распахнутого окна, напротив
Зловещая музыка завываний ветра звучала всё сильнее и настойчивее… Слёзы измороси медленно катились по стеклу оконной рамы… Свет свечи слабел, уступая в борьбе… Холодное свечение ночного солнца притягательно манило к себе…
Казалось сам бог подземного мира был здесь… Его шёпот глухим эхо отражался от стен комнаты… Музыка ветра наполнилась словами… Он звучал всё сильнее и настойчивее… Запах сырой земли… Сгустки темноты сжимали последнюю надежду человека – крохотный комочек света на столе…
Он как никогда чувствовал двойственность своей природы… Всем своим телом ощущал своё содержание… Идея самого себя оказалась совершенно бесполезной и утратила всякий смысл… Душа птицей рвалась наружу… И лишь тело удерживало её…
Всё вокруг кружилось и стонало… Лишь пламя свечи было спокойным и ровным… И человек тянулся к нему…
Ровный огонёк свечи неуклонно приближался, увеличиваясь в размерах, обжигая лицо, заполняя собой всё пространство…
Нестерпимый жар, исходящий от раскалённых камней городской площади, обжигал лицо молодого монаха-францисканца, тщетно пытающегося найти следы греховности среди кучи мокрого пепла, обожжённых костей и наполовину сырой человеческой плоти. Лишь один человек в сером облачении с капюшоном и в сандалиях на босу ногу стоял среди едкого дыма и невыносимого смрада, исходящего от обожжённых кусков одежды, человеческих останков и дохлых крыс, которые из собственной жадности подыхали на раскалённых камнях в поиске лёгкой добычи. Всю свою жизнь молодой человек нёс в народ проповеди апостольской бедности, аскетизма и любви к ближнему, пока не получил послушание изучения борьбы с преступлениями против Бога, Церкви, ереси и ведовства.
Конец ознакомительного фрагмента.