Всего одна неделя
Шрифт:
– Джейсон пользуется.
– Джейсон – женоподобный ублюдок, безмозглый и чванливый, – последовало лаконичное заключение.
О, Уайатт терпеть не может Джейсона. Как приятно!
– Тебе известны длинноволосые брюнетки, которые хотели бы тебя убить? – последовал прямой вопрос.
– На свете столько длинноволосых брюнеток, что этот признак ровным счетом ни о чем не говорит. – Я растерянно пожала плечами. История все больше и больше походила на головоломку. – У меня нет врагов. На протяжении многих лет даже не возникало неприятностей
– Причина, вполне возможно, таится в прошлом, – заметил Уайатт. – После убийства Николь Гудвии кто-то мог воспользоваться твоим положением свидетельницы и попытаться отомстить под прикрытием ее убийства. Ведь Дуэйн Бейли признался в совершении преступления, так что ему незачем стрелять в тебя.
– Тогда почему же та женщина, которая покушается на меня, не остановилась после его ареста? Ведь очевидно, что на него уже не свалить.
– Возможно, надеется, что раз ее до сих пор не поймали, то удастся довести дело до конца и скрыться.
– И все-таки вспомни, с кем ты встречался за последние полтора года. Среди твоих приятельниц есть брюнетки?
– Да, конечно, есть, но я же говорил, что ничего серьезного не происходило.
– И все же вызови их всех и допроси, – раздраженно распорядилась я. Дело наверняка уходило корнями в личные отношения, потому что сама я не сделала ровным счетом ничего такого, что могло бы послужить мотивом для убийства.
– А как насчет твоих парней? Может, какая-нибудь бывшая подружка с ума сходила по тому, кто начал встречаться с тобой? Заметь, в данном случае «сходила с ума» – очень точное выражение. Поэтому она и возненавидела тебя лютой ненавистью.
– Такой вариант вполне возможен. – Я задумалась. – Впрочем, не припомню, чтобы кто-нибудь упоминал о своей сумасшедшей подружке. Никто не жаловался, что его выслеживают, а ведь такая женщина непременно была бы упорным преследователем, разве не так?
– Может быть, да, а может быть, и нет. Упускать нельзя никого, так что мне срочно нужен список всех, с кем ты встречалась в последние два года.
– Хорошо. Но начнем все-таки с тебя. – Я мило улыбнулась. – Давай сначала проверим твоих девушек.
Понятно, что путь оказался тупиковым, а потому мы оставили его и просто поужинали, а после ужина вместе вымыли посуду. Уайатт вернул свое любимое кресло на прежнее место перед телевизором и уселся в него с газетой в руках, спокойный и счастливый, как моллюск. Я встала напротив и молча стояла, пока Уайатт наконец не соизволил оторваться от газеты и поднять глаза.
– Что?
– Мне скучно. Я уже два дня не выходила из дома.
– Вот и умница. Кто-то пытается тебя убить, а потому тебе следует оставаться в надежном месте.
Неужели этот человек надеялся таким образом меня утешить?
– Я могла бы сегодня съездить в какой-нибудь другой город, но решила, что ты не захочешь отпускать меня одну.
Уайатт коротко кивнул:
– Все верно.
– Но теперь-то ты здесь. – Он вздохнул:
– Ну хорошо. Чем ты хочешь заняться?
– Не
– Это облегчает задачу. Как насчет кино? Мы успеем в Хендерсон на девятичасовой сеанс. И это будет считаться свиданием. Согласна?
– Согласна. – Хендерсон – небольшой городок в тридцати милях от нашего. Часы показывали почти семь, и потому я пошла наверх, чтобы собраться. Благодаря маминым усилиям синяки на лице уже начали желтеть, и тональный крем вполне справился с большинством из них. Я выбрала длинные брюки и блузку с короткими рукавами, а концы блузки завязала узлом на животе. Причесалась, надела сережки. Все, готово!
Уайатт, разумеется, до сих пор сидел в кресле и читал газету. Причем даже не подумал переодеться.
– Готово, – объявила я. Он взглянул на часы:
– У нас еще полно времени. – И снова погрузился в чтение.
Я нашла список провинностей и добавила пункт об отсутствии внимания. Как видите, самонадеянный лейтенант Бладсуорт даже не пытался произвести на меня впечатление. И это во время первого за два года свидания! Эх, что и говорить, роковой ошибкой было так быстро лечь в постель с этим человеком! Теперь вот он принимает меня как нечто само собой разумеющееся.
– Пожалуй, мне лучше переехать в одну из свободных спален, – задумалась я вслух.
– Господи! Хорошо, сейчас выезжаем. – Уайатт бросил газету на пол и через две ступеньки побежал наверх.
Я подняла газету и уселась в освободившееся кресло. Разумеется, за целый день я уже успела прочитать ее вдоль и поперек, но вот информацию о фильмах пропустила, а потому понятия не имела, что сейчас идет в кинотеатрах. Список относился к нашему городу, но в Хендерсоне наверняка показывали то же самое.
Было бы неплохо развлечься и посмеяться, так что я выбрала новую романтическую комедию, которая, как я предполагала, была и сексуальной, и интересной. Уайатт показался на лестнице, на ходу застегивая белую рубашку. Остановился, расстегнул молнию на брюках, заправил рубашку, снова застегнул молнию.
– Что будем смотреть? – поинтересовался он.
– «Добрачные отношения». Наверное, смешно. – Он застонал:
– О нет! Не собираюсь смотреть такую чепуху!
– Хорошо, а что бы выбрал ты?
– По-моему, может оказаться интересным боевик, в котором банда охотится на парня.
– «Конец пути»?
– Да, кажется, так.
– Договорились.
Уайатт выбрал типичный боевик-стрелялку, где герой упорно сражается в горах за собственную жизнь. Разумеется, сюжет не обходится без полуобнаженной красотки, которую он попутно спасает, хотя трудно понять зачем – настолько она глупа. Но Уайатту, судя по всему, такие фильмы нравились, и он имел полное право их смотреть.
Солнце уже садилось, до предела удлинив все возможные тени, а жара никак не сдавалась, и потому кондиционер в машине трудился с полной отдачей. Я направила поток холодного воздуха прямо в лицо, чтобы не растаял тональный крем.