Вселенная на пятерых
Шрифт:
Глава 44
Полная откровенность Рейна и возникшая между нами невольная связь привели к тому, что простыми обнимашками мы не удовлетворились. Как-то само собой получилось, что объятия стали теснее, интимнее, а после я с готовностью откликнулась на поцелуй Рейна, готовая продолжить близкое знакомство.
В этот раз все было дольше, медленнее, чувственнее. Мы исследовали тела друг друга, чутко реагируя на изменения реакций партнера, открываясь полностью. Уже осознанно не боясь показать себя настоящих, просто наслаждаясь близостью. И засыпали полностью удовлетворенные, так и не размыкая объятий.
Едва ли не впервые на этом корабле я чувствовала себя абсолютно защищенной. И невольно была благодарна Астрид за то, что сегодня она меня больше ни разу не потревожила.
А вот пробуждение особо приятным было не назвать. Из сна меня вырвало приглушенное шипение Рейна, бормотавшего ругательства себе под нос. Первой мыслью было, что, пока мы спали, кто-то из команды рискнул войти без стука или что Тристан взломал камеры игровой и показал всем, что здесь происходило на самом деле. Когда же я открыла глаза, малодушно захотелось снова зажмуриться.
Вся постель была в следах крови, словно кто-то нарочно размазывал ее по кремовым шелковым простыням. Сидевший рядом Рейн выглядел еще хуже, практически с ног до головы покрытый свежей кровью. И в данный момент был занят тем, что сосредоточенно водил лезвием кинжала по своей груди, вырезая какие-то узоры. Часть линий уже покрывали его живот, один из порезов украшал щеку.
— Ты что делаешь?! — вскрикнула я, ухватив за рукоятку кинжала поверх скользких от крови пальцев Рейна. Мне казалось, будто я попала в какой-то кошмар. Ни единой мысли не было, чтобы объяснить поведение мужчины, с которым мне этой ночью было так хорошо.
— Поддерживаю созданную тобой легенду. Не все же тебе кровь пускать? — отозвался он невозмутимо, осторожно освобождая из моих пальцев кинжал.
— Прекрати! У меня регенерация!
— А у меня должны остаться хоть какие-то следы для тех же невольных свидетелей. Не все же просто орать по записи… Не волнуйся так, порезы только выглядят страшно и кроваво. Сами по себе они неглубокие и неопасные, я знаю наверняка, где резать, чтобы причинить как можно меньше вреда, но смотрелось при этом впечатляюще, — заверил он меня спокойным тоном. Но под моим испытующим взглядом кинжал все же отложил на столик.
Здравое зерно в размышлениях Рейна определенно было, и все же это как-то слишком. Покусывая нижнюю губу, я метнула взгляд на горку кровоостанавливающих ампул, оставленных вчера Тристаном.
— Ася, я не враг себе. Да и зачем мне врать? Это все не больше чем царапины, — уже мягче добавил мужчина.
— Мог бы и разбудить меня, прежде чем начать свои художества, — проворчала я, придирчиво рассматривая порезы, которые мне казались наиболее глубокими. И это считается неопасным? Тут одной только кровопотери сколько… С другой стороны, ослабленным Рейн не выглядел.
— И ты бы спокойно сидела и не пыталась отобрать у меня кинжал? Или даже сама бы нанесла порезы там, где я не дотягиваюсь? — хмыкнул Рейн. — Кстати, я действительно не везде дотягиваюсь, для правдоподобности…
— Засунь ее подальше, и так сойдет! — перебила его сердито и встала с кровати. Под его насмешливым взглядом прошла к прикроватной тумбочке и взяла несколько ампул, принесенных Тристаном. Рейн тут же протестующе дернулся. Настала моя очередь бросать на него скептический взгляд. — Успокойся, не собираюсь я к тебе их применять, иначе зря мучился. Но сделать вид, что мы их использовали и твои порезы — это уже зажило что-то совсем кошмарное, думаю, будет нелишним.
Рейн согласился, оценив идею, и, кроме кровоостанавливающих, еще какие-то ампулы вылил, оставив пустые оболочки. И в целом помог создать инсталляцию, добавив к композиции найденный в шкафу адреналин. После чего я под подробный инструктаж кое-как приковала его к одной из конструкций для истязаний. Только после этого послала команде запрос по поводу завтрака, искренне надеясь, что в этот раз пришлют не Тристана. И не Майло. Все же гораздо лучше делить постель, пребывая в трезвом рассудке, а не под властью взбесившихся гормонов.
Еду в этот раз принес Дезмонд. Молча без разговоров оставил, бросив короткий взгляд на использованные ампулы, и покинул игровую. Правда, Рейн сообщил, что при этом парень успел перекинуться с ним тайными знаками, выясняя, насколько все плохо и каковы его шансы продержаться до конца.
— И каковы? — не удержалась я от вопроса, заинтересовавшись. Внимательно ведь наблюдала за мужчинами, но даже не заподозрила, что какой-то из обычных жестов мог быть особым знаком.
— Достаточно неплохие, учитывая, что я все еще жив и на мне использовали медикаменты, а не только лишь адреналин. Конечно, гарантий никаких, и все же выглядит довольно обнадеживающе, — хмыкнул Рейн, неловко шевельнувшись в своих креплениях. — Кстати, ты не собираешься меня освобождать?
— А надо? — фыркнула я, подойдя ближе, и пробежалась кончиками пальцев по напряженным мышцам мужчины, испытывая практически ребяческое желание пошалить. Особенно учитывая пробуждавшийся в глазах Рейна темный голод желания…
В ответ на эту мысль в моем животе заурчало, сбивая момент. Невольно рассмеявшись, я быстро освободила мужчину и приглашающе махнула рукой в сторону столика с едой.
— Пошли завтракать, нам с тобой сегодня еще пускать запись твоих криков. Хотя, может, более зловеще сегодня будет выглядеть молчание… Пока едим, надо подумать, — усмехнулась я. — Кстати, как думаешь, за два дня в игровой злость Астрид может поутихнуть?
— Смотря что она делала в этой игровой. Учитывая, что все выжили, вряд ли, — усомнился Рейн, без возражения перемещаясь обратно на кровать.
— Ну, может, взрослеет или стареет, становится терпимее? — протянула я с сожалением, намазывая тост вареньем. Хотелось уже поскорее закончить со всем этим. Самое тяжелое ведь уже выполнила — фурий победила, так какого хрена и дальше все так сложно?
— А если бы она тебя искалечила так, что срочно потребовалась бы регенеративная капсула? Допустим, полностью поддалась эмоциям, но именно лишаться тебя не хотела, учитывая, насколько неровно к тебе дышит? — спросила я несколько минут спустя, осененная уже другой мыслью.