Вселенная Наследия
Шрифт:
– Не трудись. – Ребка вздохнул поглубже и сел. – Я как новенький. Корабль…
– В атмосфере, наверное, полетит без проблем. Но в космос выйти не сможем, пока не исправим вот это. – Ненда указал вперед. Ребка увидел прямо перед своим креслом брызги черной грязи, попавшие внутрь сквозь вмятый кусок обшивки. – Атвар Ххсиал и Жжмерлия проверяют корпус, чтобы оценить, сколько времени займет ремонт, после которого мы будем готовы к космической пробежке.
– Если нам позволят покинуть планету. – Ребка попытался встать и обнаружил, что ноги не хотят его слушаться. То, что пол накренился
Ребка отметил это про себя. Какие бы ни были у Ненды недостатки, нытиком его не назовешь. "Хорошо, когда такой прикрывает тебя с тылу… но потом береги свою спину", – подумал он.
– С нами при входе особо не церемонились, – заметил Ребка. – Если мы захотим улететь, тот же луч может снова нас уронить и, боюсь, не столь нежно.
– Да-а. Нам повезло, – пробормотал Ненда сквозь зубы. Он кончил зашивать и перекусил нитку. Затем выплюнул кончик и, подойдя к открытому люку, выглянул наружу. – Грязь. Если приходится падать, то лучше подстилки не найти. Каллик! – крикнул он, добавив щелчок и свисток. – Будь проклята эта хайменоптка. Я же сказал только выглянуть. Куда она подевалась?
Люк находился в пяти футах от земли. Ребка последовал примеру Луиса Ненды, съехал по полу к люку и спрыгнул на поверхность планеты. Они оказались на плоской серо-зеленой подушке из мха, которая слегка прогнулась под их весом. Эмбриоскаф, падая, пропахал черную канаву длиной в несколько сот метров.
– Повезло, – повторил Ненда. – Мы могли приземлиться туда, – он указал назад. В полумиле от них мшистая подушка переходила в пятнистую почву, заросшую папоротником и хвощами, из которых торчали изогнутые выступы скал, острые, как зубы дракона. – Или туда.
Ненда обернулся и указал в другую сторону, в направлении носа корабля. Мох, на котором они стояли, образовывал нечто вроде береговой линии, площадки между скалами и серо-голубым морем.
– Если бы мы пролетели еще милю, то сейчас дышали бы водой. Опять повезло. Только я в такую удачу не верю.
– Нас сюда привели, – согласился Ребка. Мужчины отошли от покалеченного корабля и оглядели местность от горизонта до горизонта. В головах обоих пульсировало одно и то же. На каждой планете имелись свои живые существа и свои потенциальные опасности. Но если этот мир действительно Дженизия, то здесь их поджидает опасность реальная – зардалу.
Ребка проклинал свое решение… Да-да, он сам решил проникнуть в сингулярность на маневренном, но безоружном эмбриоскафе. "Эребус", ощетинившийся оружием, они не могли сюда доставить, не рискуя потерять всю экспедицию, но они могли бы воспользоваться "Поблажкой", достаточно вооруженной, чтобы обеспечить надежную защиту. А имея только эмбриоскаф, они вынуждены драться голыми руками… с зардалу. Правда, они не собирались садиться, но все равно…
– Я их не вижу, – объявил Ненда. Ему не нужно было уточнять, кого именно.
– А я и видеть их не хочу. Может, мы сумеем починить корабль и вывести его на орбиту до того, как они поймут, что мы здесь. Это ведь целая планета. Мы видим, наверное, лишь ее миллионную часть.
– Кто-нибудь да знает, что мы здесь. Не мы выбирали, где садиться… За нас это сделал кто-то другой. Может, мы скоро узнаем, кто. – Ненда указал на утесы, вздымающиеся полукругом за кораблем. – Вот идет Каллик… и очень торопится.
Ребка с большим любопытством посмотрел на отдаленный темный вихрь. Ему не доводилось видеть хайменопта, бегущего в полную силу. Круглое бочкообразное тельце с коротким мягким мехом и восемью разъезжающимися ногами выглядело чересчур неуклюже и тяжеловесно для большой скорости. Но рефлексы Каллик были в десять раз быстрее, чем у человека. Проволочные ножки могли перенести ее и за сотню метров в доли секунды.
Этим они сейчас и занимались. Лапки двигались так быстро, что их невозможно было рассмотреть. Ребка видел только быстро приближающееся расплывчатое черное тельце. Каллик притормозила около них через десять секунд. Ее шкурка была заляпана мокрой коричневой грязью.
– Беда? – спросил Ненда.
– Похоже. – Хайменоптка, казалось, даже не запыхалась. – В трех километрах отсюда, за скалами на береговой линии стоят какие-то конструкции. Я приблизилась к ним и ненадолго зашла. Там, внутри, слишком темно, чтобы что-то разглядеть, но ясно, что они искусственные. Однако там не заметно никаких признаков обитания.
– Могут они быть жилищем зардалу?
– По-моему, да. – Каллик заколебалась, а Ребка подумал о мужестве маленькой хайменоптки. Тысячелетия прошли с тех пор, как подобные ей существа были рабами зардалу, но образы сухопутных головоногих еще не стерлись из их расовой памяти. Во время последней встречи зардалу оторвали у нее одну ногу, только для того, чтобы доказать людям, на что они способны. И все-таки она вошла в эти неизвестные строения, зная, что внутри могут оказаться зардалу.
– По некоторым соображениям, – продолжала Каллик, – не последним из которых является моя уверенность, эта планета и есть Дженизия. Поглядите на это.
Прежде чем Ребка или Ненда смогли возразить, она снова умчалась, на этот раз к берегу, и влетела прямо в воду. Берег здесь круто обрывался, и через несколько футов Каллик исчезла под водой. Когда она появилась снова, держа в двух передних лапках какой-то дергающийся предмет, то тут же помчалась обратно.
Ханс Ребка не мог разглядеть ее добычу, пока она не оказалась рядом с ним. А когда она протянула ее, он невольно отпрянул. Животный страх и тревога пронзили его мозг. Он перестал дышать.
Существо двух футов длиной, которое Каллик так небрежно держала, было тысячелетним кошмаром в миниатюре. Увеличьте его в десять раз, и этот моллюск с щупальцами станет семиметровым зардалу, темно-синей тварью, представляющей смертельную опасность в силу своего ума и жестокости.
– Несомненно, предшествующая форма, – сказала Каллик. – Оно уже является амфибией. Смотрите. – Она опустила существо на землю. Оно поднялось на расставленных щупальцах и, моргая, стало оглядываться большими глазами, полуприкрытыми веками.