Вселенная Наследия
Шрифт:
Значит, он будет висеть здесь, в середине ничего, пока не умрет с голоду.
Жжмерлия подобрал ножки, втянул стебельки глаз и медленно покружился в пространстве. Когда он это делал, то заметил едва уловимую перемену. Часть оранжевого сверкания заслонил крохотный кружок более ровного оранжевого света. Неотрывно глядя на него, Жжмерлия видел, как неуклонно увеличивается появившийся диск.
Диск этот двигался к нему. И по мере того, как он приближался, Жжмерлия понимал, что он во много раз больше его самого. Когда он остановился, то закрывал собой треть поля оранжевых точек. Его воронено-матовая поверхность
Раздался свистящий вздох, словно откуда-то вылетела струйка пара. На поверхности сферы появилась легкая рябь – как на громадной капле ртути. Она изменила форму и превратилась в искаженный эллипсоид. Из его вершины начала расти вверх серебряная ветвь, медленно превращаясь в цветок с пятью лепестками, который затем повернулся к Жжмерлии чашечкой. Раскрытые пятиугольники выдвинулись вперед, а вниз свесился тонкий длинный хвост. Через пару минут безликий шар превратился в дьявола с рогами и хвостом и похожей на цветок головой, смотревшей прямо на Жжмерлию.
Впервые с тех пор, как эмбриоскаф попал в сердце сингулярности, он почувствовал облегчение. Он мог не знать, где он, и как сюда попал, и что с ним случится. Но он знал природу того, что перед ним предстало, и довольно хорошо представлял, что делать дальше.
Он стоял лицом к лицу с разумным созданием Строителей, подобным Тому-Кто-Ждет на Жемчужине или Посреднику на Ясности. Чтобы начать с ним общаться, потребуется какое-то время… Те двое бездействовали более трех миллионов лет и, фигурально выражаясь, заржавели… но спустя некоторое время оба стали понимать язык тех, с кем встретились. Им понадобилось всего несколько фраз, чтобы дело пошло. Как только Жжмерлия понял, что перед ним всего лишь машина, его разум, каялось, поднялся на ступеньку выше.
– Меня зовут Жжмерлия, – проговорил он на обычном человеческом языке. Конечно, он мог бы воспользоваться лотфианским, или хайменоптским, или феромонной речью, но человеческий язык уже хорошо зарекомендовал себя при встречах с творениями Строителей.
Раздалось тихое шипение, будто начал закипать чайник. Голова-цветок задрожала. Казалось, она ждала большего.
– Я прибыл в эту систему со своими товарищами из дальнего уголка рукава. – Так ли это? Чем, собственно, была "эта система"?.. Он мог быть заброшен за десять миллионов световых лет от Дженизии или вообще в совершенно другую Вселенную. Правда, здешним воздухом вполне можно было дышать, да и тело его осталось прежним. Существо перед ним, казалось, выжидало. – Мой корабль наткнулся на сингулярность. Я не понимаю, почему не погиб при этом. Где я нахожусь?
– Я-я… н-н-нахо-хо… Я н-нахожусь… Я нахожусь, – проговорил сиплый голос. – Где я нахожусь? Кто я такой?
Жжмерлия ждал. Созданиям Строителей требовалось некоторое время, чтобы разогреться.
– Жжмерлия? – наконец произнес хриплый голос.
– Да. Я лотфианин, с планеты Лотфи.
– Лотфианин. Это… это живое разумное существо? Вы являетесь… разумной органической формой?
– Да.
– Именно по этой причине вы не погибли. Сингулярность, которая вас обнаружила и захватила, – часть системы, за которую отвечаю я. Она функционирует автоматически, но сконструирована таким образом, чтобы не убивать органический разум. Ограничивать, да, но не убивать. Поэтому она перенесла вас сюда, в Полый Мир.
О чем это он?
Жжмерлия уже решил, что взаимопонимание достигнуто, как вдруг собеседник озадачил его фразой: "Ограничивать, но не убивать". Может, Полый Мир – искусственный спутник Дженизии?
– Насколько велики ваши владения? В них входит планета, с которой я только что прибыл?
– Да. Истинная Родина тоже в моем ведении. Если бы вы не вошли в сингулярность, вас вернули бы туда, как возвращают все корабли с разумной органической жизнью, которые пытаются покинуть этот регион. Это входит в мои обязанности. Вы спрашиваете, кто я такой? Я вам отвечу: я – Опекун.
– Опекун… чего?
– Истинной Родины, мира внутри сингулярностей. Закрытый мир, который… когда-нибудь… станет родным домом моих создателей, домом Строителей.
У Жжмерлии снова пошла кругом голова. Опекун утверждает, что Дженизия должна стать домом Строителей. Но Ясности – огромному артефакту, находящемуся на расстоянии тридцати тысяч световых лет от плоскости галактики, также уготована подобная участь, если верить Посреднику. И даже маленький Тектон в системе Мэндела считался родиной Строителей… несмотря на то, что Дари Лэнг, знавшая о Строителях больше, чем кто-либо еще, настаивала на том, что они должны были развиться на газовом гиганте, вроде Гаргантюа, и могли жить только там или в открытом космосе.
– Я чувствую какую-то неувязку, – продолжал Опекун, и по его телу побежали серебряные волны. – Вы говорите, что вы с планеты Лотфи. Означает ли это утверждение, что вы не с Истинной Родины? Что вы прибыли откуда-то еще?
– Да, я… вся наша группа прибыла издалека, из другой части рукава.
– Расскажите подробнее. Здесь какое-то недоразумение, хотя я не уверен без прямых доказательств.
Это был приказ, но Жжмерлия сознавал, что не сумеет его выполнить. С чего бы начать? Со своего рождения, с того как он был приписан к Атвар Ххсиал как к госпоже, с их поездки на Тектон? Сможет ли Опекун по-настоящему его понять? Подобно другим созданиям Строителей, Опекун бездействовал миллионы лет.
Жжмерлия вздохнул и начал рассказывать. Он говорил о родных мирах каждого члена их экспедиции, об их встрече в двойной системе Опала и Тектона во время максимального Летнего Прилива, об их прибытии на газовый гигант Гаргантюа, об их путешествии через Глаз Гаргантюа и систему транспортировки Строителей на Ясность, об их схватке с выжившими зардалу, которых освободил из стазиса созданный Строителями Посредник, о возвращении зардалу в рукав, а потом на Дженизию… Истинную Родину, как называл ее Опекун.
Жжмерлия с несколькими спутниками последовали за уцелевшими зардалу. И в этот момент их корабль был подхвачен и посажен на Истинную Родину.
– Естественно, – сказал Опекун, когда Жжмерлия наконец замолчал. – Система охраны Истинной Родины делает это с любым кораблем, который пытается покинуть кокон сингулярностей; это запрещено, за исключением тех случаев, когда находившийся в нем органический разум успешно прошел испытание. Истинная Родина – это планета-карантин под моей опекой. Не предполагалось, что органические разумные существа прибудут сюда сквозь все защитные сингулярности, а потом попытаются выйти отсюда.